Туманность его ответа меня ни на миг не ввела в заблуждение. За таким красивым названием стоял обычнейший частный детектив. Пусть маг, которому было доступно больше методов, чем обычному работнику Сыска, но все же… Да, для такого дела и набора юного алхимика многовато.
– То есть слежкой за неверными супругами? – разочарованно сказала я.
– Почему сразу слежкой за неверными супругами? – смутился он.
– А у вас другие дела были?
– Пока нет. Но это потому, что у меня не было собственного офиса. Линда, вот увидите, теперь дела пойдут в гору.
Он широко улыбнулся, призывая разделить его радость. Но его оптимизм меня не убедил. Было похоже, что на аренду этого офиса ушли его последние сбережения. Край одеяла, предательски торчавшего из шкафа для бумаг, указывал, что ночует он теперь здесь. Α это значит, что у него даже на аренду квартиры нe хватает денег, что в свою очередь намекает – выплата зарплаты может отложиться на неопределенное время. Меня это совсем не устраивало. Я ещё раз окинула взглядом хилый алхимический набор и посмотрела на сам офис. Он тоже не выглядел образцом благополучия. Мебель видела лучшие времена, и как же это было давно…
– С завтрашнего дня можете приступать, – гордо возвестил Дитрих. – Ключ я вам сейчас выдам. Защиту буду ставить завтра, когда начну документы переносить. На вас защиту тоже настрою.
«Переносить документы» прозвучало необычайно серьезно, и я подавила рвущуюся улыбку. Не стоит обижать этого инора, нужно подобрать слова для вежливого отказа.
– Нужно будет выдать вам артефакт от ментальных вмешательств, – начал строить он планы. – Меня не устраивает, если у моего секретаря будут шариться в голове безо всяких преград.
– Думаете, что ваша слежка так обеспокоит одну из сторон, что через секретаря будут пытаться разжиться информацией?
– Может, и не будут, – согласился он. – Но у вас слишком неаккуратно была проведена ментальная чистка воспоминаний, вы сейчас легко уязвимы.
– Ментальная чистка? – поразилась я. – Какая ещё ментальная чистка?
Слова о ментальной чистке были такими дикими, настолько ко мне неприменимыми, что ввергли меня в настоящий шок. Что у меня могли стирать, да ещё так, чтобы я об этом услышала впервые. Возможно, Дитрих ошибается?
– Α вы не знали? – в свою очередь удивился он. – У вас не так давно очень грубо что-то стерли.
– В Сыске? – неуверенно предположила я. – Последний раз я имела дело с менталистом в Сыске. Последний и, пожалуй, единственный.
– Сыск можете сразу отбросить, – уверенно сказал Дитрих. – Ничего они стирать без решения суда не будут, ни один менталист, работающий на Корону, на такое не пойдет. Странно, что вы вмешательства не заметили и даже не заподозрили. Стирание очень топорное, но наверняка это воспоминание для вас неважно.
Его слова оказались для меня настолько неожиданными, что ноги моментально перестали держать и я тяжело плюхнулась на лабораторную табуретку, так кстати стоявшую рядом со столом, который играл роль алхимического. Пустые склянки жалко звякнули, и мысль о нарушении техники безопасности почти привела меня в себя. Почти – потому что даже если все имеющиеся на столе ингредиенты смешать в одну кучу, ничего страшного не случится.
– Этого не может быть, – с трудом выдавила из себя я. – Зачем кому-нибудь влиять на меня ментально? Какой в этом прок?
– Возможно, инора Вернер? – предположил Дитрих. – Сначала располагала к себе, а потом стерла что-то, что вы случайно узнали?
– Если бы она была менталистом, то это было бы никак не скрыть, – возразила я. – Да и не хотела она меня брать. Мне пришлось ее уговаривать.
– Тогда внушала, чтобы вы от нее отстали?
Я невольно рассмеялась.