Больше он ничего не сказал; чем меньше объяснений, тем меньше вероятность, что Брамбелл сможет найти причину сказать «нет».
Послышался мягкий шорох, и дверь открылась. Не дожидаясь приглашения, Гидеон толкнул ее, и Брамбелл, застигнутый врасплох, автоматически попятился назад. В жилистой руке он держал роман Троллопа, а его палец служил закладкой, отмечая страницу, на которой он остановился.
Гидеон присел, так и не дождавшись приглашения. Брамбелл, в свою очередь, остался стоять, не давая себе труда скрыть недоумение, проступившее на его морщинистом лице.
— Как я уже сказал, если это медицинская проблема, клиника будет более подходящим местом…
— Это не медицинская проблема.
Наступила тишина.
— Ну, тогда, — сказал Брамбелл, не спеша сдаваться окончательно, но и не выражая явного протеста, — чем я могу вам помочь?
Гидеон окинул взглядом большую каюту, и ее обстановка сильно его удивила. Каждый дюйм стенного пространства, даже иллюминаторы, был покрыт специальными полками, и эти полки — все как одна — были заставлены книгами, всевозможных жанров, самого эклектичного диапазона, который только можно вообразить: от классики до трэшовых триллеров и до научной литературы, биографий и исторических трактатов. То здесь, то там встречались названия на французском и латинском языках. За все то время, что его взгляд бродил по коллекции, единственной тематикой, которую он не смог обнаружить, стали книги по медицине.
— Это же целая библиотека, — восхитился Гидеон.
— Я заядлый читатель, — последовал сухой ответ. — Это мое основное увлечение. Медицина — всего лишь мое побочное занятие.
Это откровенное заявление впечатлило Гидеона.
— Наверно, на корабле у вас много времени для чтения.
— Достаточно, — подтвердил Брамбелл высоким, немного свистящим голосом.
Гидеон соединил руки в замок и взглянул на доктора, который с любопытством взирал на него, больше не выказывая раздражения — или, по крайней мере, весьма искусно создавая такое впечатление. Брамбелл медленно отложил книгу.
— Вижу, вы пришли ко мне с определенной целью.
Гидеон уже распознал, что Брамбеллу по душе придется прямота. Он инстинктивно чувствовал, когда человек не поддавался социальной инженерии, и врач этого корабля был именно таким человеком.
— Глинн утверждает, что он рассказал мне всю историю о крушении «Ролваага», — категорично бросил Гидеон. — Но что-то подсказывает мне, что он утаил часть истории.
— Это в его духе, — сухо отозвался доктор.
— И вот я здесь. Чтобы услышать эту историю от вас.
Брамбелл слегка улыбнулся, подошел к креслу, которое, очевидно, служило его излюбленным местом для чтения, и опустился в него.
— Это длинная история.
— В нашем распоряжении все время мира.