— Любовь, — вздыхает он. — Когда повсюду будет красота, ты поймешь...
Он замолкает. Мне страшно, что он умрет. Что делать? Мы оба молчим, окутанные последними теплыми солнечными туманами. Сквозь них видно, как движутся неумолимо по склонам смутно различимые черные, такие как я. Все выше и выше, по Тропам, мимо каменных куч, в ледяных туманах.
— Старик! Куда мы идем?
— Ты идешь в Зимние Пещеры. Таков Замысел.
— Да, зима. Холод. Мать говорила нам. А после холодной зимы приходит тепло. Я помню. Зима ведь пройдет? Почему она сказала, что зимы все длиннее? Научи меня, Старик. Что такое Отец?
— О-отец? Этого слова я не знаю. Но погоди... — Изувеченная голова поворачивается ко мне. — Зимы все длиннее? Так сказала твоя Мать? Холод! Одиночество! — стонет он. — Важный урок. Страшно думать о таком уроке.
Его горящий глаз закатывается. Меня захлестывает страх.
— Оглянись по сторонам, молодой. Посмотри на каменные деревья. Это мертвые оболочки тех деревьев, что растут в долинах. Почему они здесь? Их убил холод. Здесь больше не растут живые деревья. Думай, молодой!
Смотрю вокруг. Все правда! Теплый лес, но мертвый, обращенный в камень.
— Когда-то здесь было тепло. Как в долинах. Но становилось все холоднее. Зима все длиннее. Понимаешь? Тепла все меньше и меньше!
— Но тепло — это жизнь! Тепло — это Я-самое!
— Да. Когда тепло, мы думаем, учимся. А когда холодно, остается лишь Замысел. Когда холодно, мы слепнем... Я думал, пока ждал здесь: может, когда-то тут тоже было тепло? Может, мы, черные, приходили сюда, в тепло, чтобы разговаривать, делиться? Молодой, как страшно думать такое. Может, то время, когда мы способны учиться, становится все короче? Чем все закончится? Зимы будут все длиннее, и в конце концов мы совсем не сможем учиться — будем только слепо жить, подчиняясь Замыслу, как глупые толстяки-верхолазы, которые поют, но не разговаривают?
Меня охватывает ледяной ужас. Какой жуткий урок! Потом приходит гнев.
— Нет! Мы не будем! Мы должны... Должны удержать тепло!
—- Удержать тепло? — Превозмогая боль, он поворачивается и смотрит на меня. — Удержать тепло... Важная мысль. Да. Но как? Как? Скоро станет слишком холодно, и мы не сможем думать даже здесь!
— Снова станет тепло. И тогда мы должны научиться удерживать его, ты и я!
Голова его безвольно скатывается набок.
— Нет... Когда станет тепло, меня уже здесь не будет... А тебе, молодому, будет не до мыслей.
— Я помогу тебе! Отнесу в Пещеры!
— В Пещерах, — задыхаясь, говорит он, — в каждой Пещере по двое черных — таких же, как ты. Один живет, бездумно дожидается, пока не кончится зима... А пока дожидается — ест. Ест другого, потому и живет. Таков Замысел. Так и ты съешь меня, молодой.
— Нет! — в ужасе выкрикиваю я. — Я ни за что не причиню тебе вреда!
— Когда станет холодно, сам увидишь, — шепчет он. — Замысел велик!