Я стояла у постели своего умирающего врага. Как странно переплелись нити наших судеб. Сколько раз проклинала этого мужчину, сколько слез было пролито из-за него. Именно из-за его вмешательства в мою жизнь, изменилась моя судьба. А я не чувствую ненависти. Просто смотрю и пытаюсь понять, когда успела стать равнодушной к тому, что было когда-то. Пытаюсь разобраться, почему столь сильно чувство жалости к человеку, который сломал мою жизнь. Возможно потому что это мое призвание — лечить безнадежно больных? Ведь если бы не Оттар князь Ливенийский, не стала бы тем, кто есть сейчас.
Нахал требовательно мяукнул, потерся о мои ноги и запрыгнул на постель. Замурлыкав, устроился на груди умирающего, довольно зажмурил огромные зеленые глазищи. Значит, именно там, где устроился кот, находится точка, которая является форпостом, за который и придется вести бой мне — Ведающей, Знахарке, той которая не имеет права на ошибку.
Опустилась на колени, вознося беззвучную молитву Богине Майе, покровительнице всех Ведающих. Сегодня мне предстоит трудная задача. Вылечить врага и успеть уйти, прежде чем он меня узнает. Но я верю в себя!
Три года назад
Алинэя, улыбаясь, смотрела с замковой стены на пыльную дорогу. Будучи любимицей отца, она с большим нетерпением ожидала его возвращения из похода. Больше двух лет не видела родителя, а теперь пришла весточка, что он возвращается. Вот Алинэя и выбегала проверять каждый час, едет или нет. Но серо-желтое полотно тракта оставалось безлюдным. День клонился к вечеру, когда на горизонте появились черные точки.
Девушка сорвалась с места, быстро промчалась ураганом до башни, сбежала по ступенькам вниз и помчалась через двор в каменный, надёжный дом. Со стены раздался крик, кто-то из воинов, стоящих в охране, тоже заметил изменения в привычной, скучной картине:
— Всадники на дороге!
Во дворе началась суета. Служанки, которые снимали высохшее белье, забегали, пытаясь успеть убрать выстиранное исподнее до того, как появится хозяин. Будто бы, ему и дело было до чьих-то подштанников. Повариха выскочила на порог кухни, прищурилась на заходящее солнце, прикидывая время и заскочила обратно. Ей еще предстояло много работы.
Дородная женщина, с добрым, морщинистым лицом, вышла навстречу девушке:
— Алинэя, доченька, едут? Точно?
Девушка кивнула и улыбнулась.
— А много?
Алинэя снова кивнула.
— Хорошо… С добычей, с победой, значит, — прикинув что-то, сказала женщина. — Если они… Но кому ж ещё!
Пухлая дама, вслед за которой из комнаты в холл вышли ещё несколько женщин, в сопровождении свиты направилась в залу, в которой полагалось встречать гостей и не только их, но и мужа после долгого военного похода.
Алинэе, как дочери господина, так же вменялось в обязанность присутствовать, поэтому она пошла вслед за матерью. Сестры, одна за другой, заходили в комнату и скоро пятеро красавиц разного возраста стояли за спиной матери, которая застыла на деревянном подобии трона в величественной позе. Девушки, одна другой краше, в отличие от родительницы, мало отличимой сейчас от статуи, еще долго перешептывались, оправляли платья, приглаживали волосы, скрашивая томительное ожидание.
Шум подымающейся решетки, доносящийся со двора даже сюда, и цоканье множества копыт, заставили вздохнуть дам с облегчением. Приехали. Вот теперь уже все встречающие непроизвольно выпрямились, приняли торжественные позы и замерли статуями. Стук тяжелых каблуков по каменному полу, двери в залу распахнулись и пожилой, но мощный мужчина застыл на пороге, охватывая взглядом представшую картину.
Мать Алинэи встала со своего трона, сделала несколько шагов навстречу мужу и склонила голову:
— Я рада видеть тебя, мой господин, в добром здравии.
Муж ответил на это молчанием, вглядываясь в лица родных. Заметив, среди дочерей, нежное личико младшенькой, любимицы, улыбнулся одними глазами и, развернувшись боком к домочадцам, откинул руку в приглашающем жесте.
— Князь Оттар. Позволь оказать тебе гостеприимство.
В залу вошел высокий, светловолосый мужчина. Тонкий шрам рассекал чувственные, алые губы. Ярко-голубые глаза смотрели жестко, под их взглядом терялся не один человек. Широкие плечи, казалось, с трудом проходили в дверной проем. Князь окинул взглядом помещение, задержался на хорошеньких лицах дочерей хозяина дома, которые одна за другой опускали головы, смутившись.