Корону я все-таки делал в редких паузах, потому как работы хватало и без нее. Более того, пришлось припахать Илью как неплохого (а по местным меркам так и вообще уникального) токаря и фрезеровщика. Виктора я пока не трогал, еще по прошлой жизни помня, что даже ввинтить в деревяшку шуруп для него являлось не самой простой задачей.
Ведь мало достроить корабль — его еще надо вооружить. Потому как рядом находится Новая Зеландия с ее воинственными маори, да и встречаться с европейскими кораблями на безоружном судне мне не хотелось. Так что работы шли по всем фронтам.
Артиллерия «Победы» должна была состоять из трех пушек — сорокапятки и двух гладкоствольных пятидесятимиллиметровок. Я решил не мудрить с затворами, а сделал их просто откидывающимися вбок на мощных гаражных петлях. То есть стрельба происходила так. Рычаг на затворе — в заднее положение, этим движением взводилась пружина ударника и убирался внутрь штырь, фиксирующий затвор в боевом положении. Затем рывком за рукоятку сверху затвор отваливался вбок. После чего для выброса стреляной гильзы следовало дернуть за рычаг экстрактора. Засунуть на освободившееся место новый снаряд, захлопнуть затвор и перевести рычаг на нем вперед. Потом дернуть за веревочку, привязанную к кольцу на затворе, посмотреть на мишень, убедиться, что опять промазал, и начинать процесс по новой.
Илья же точил из заготовок гильзы, совмещая этот процесс с обучением станочников, набранных из местной молодежи. И если простые цилиндрические для «полтинников» понемногу начинали получаться и у его учеников, то сорокапятимиллиметровые были под силу только самому Баринову, да и то возился он с ними долго и нудно.
Но времена, когда артиллерия была единственным оружием боевого корабля, к моменту нашего отбытия в прошлое давно прошли. Так что мне приходилось еще и тренировать двух аквалангистов — кстати, сыновей Ильи. Поначалу я учил парней просто обращению с аквалангом, потом они перешли к освоению подводного буксировщика, а где-то через месяц после начала занятий дело дошло и до постановки мин.
Мины представляли собой довольно сложные устройства, способные взрываться как от таймера, так и по радиокоманде, принятой на вынесенную из воды антенну. Кроме того, в каждую были вмонтированы по три шуруповерта, благодаря которым для закрепления мины на деревянном корабле достаточно было просто перекинуть тумблер, и она сама приворачивалась к борту. В случае необходимости ее можно было столь же легко снять.
Естественно, что каждый уважающий себя боевой корабль должен иметь и ракетное вооружение, но с этим все было просто. Еще в двадцать первом веке я склеил десяток радиоуправляемых ракет, способных доставить килограммовую боевую часть на расстояние в два километра. Со временем нетрудно будет развернуть производство подобных изделий и здесь, но на первое время имеющегося запаса вполне хватит.
Наконец, с немалым трудом раздобытый мной ПКМ тоже предназначался для установки на корабле.
А «Победа» тем временем достраивалась, с каждым днем становясь все более похожей на нормальное судно. Трюм уже не протекал и за время работ практически высох, так что появилась возможность заняться внутренними помещениями. Дизель без особых проблем встал на свое место, и я даже произвел его пробный запуск. В начале июля шхуна обзавелась мачтами, а в его конце — такелажем. Наконец пятого августа одна тысяча шестьсот девяносто второго года я объявил работы, в общем, законченными и приказал готовиться к выходу в море, то есть для начала в лагуну.
Понятное дело, к первому своему плаванию «Победа» уже была укомплектована экипажем следующего состава:
— Алексей Михайлович Романцев, владелец корабля, его капитан и старший моторист. То есть я;
— Михаил Ильич Баринов, старший помощник, боцман и командир отряда боевых пловцов. Несмотря на то что старшему сыну Ильи только-только стукнуло девятнадцать лет, он был уже довольно опытным моряком, участвовавшим в двух походах на Новую Зеландию;
— Николай Ильич Баринов, матрос и боевой пловец. Парню пятнадцать, у него еще все впереди;
— Вака с один раз слышанной и тут же забытой в силу труднопроизносимости фамилией из трех слов. Старший артиллерист. Ему уже под сорок, но он с момента появления Ильи на острове проявлял большой интерес к огнестрельному оружию и к настоящему моменту достиг очень неплохих успехов в обращении с ним. Участник всех девяти новозеландских походов;
— Толя Канава, матрос, кок, младший артиллерист и ученик моториста. Брат молодой жены Виктора, довольно способный и сообразительный юноша. Причем если его имя было русским, то фамилия — местной, несмотря на полную созвучность соответствующему нашему слову;
— Кикиури Канава, отец Толи, самый младший матрос и вообще помощник всем, кому в данный момент требовалась лишняя пара рук. Уже успел проявить недюжинные способности к мытью палубы и искреннюю любовь к надрайке медяшек пастой ГОИ.
И вот утром седьмого августа в бухточке заиграл марш «Прощание славянки», и «Победа» вышла в свое первое плавание. Начал я его на дизеле, дабы исключить риск уткнуться в берег при неудачном маневре под парусами. И только в полукилометре от бухты заглушил мотор и дал команду поднять грот, а за ним стаксель и кливер. Ветер дул точно с правого борта, и шхуна начала набирать ход, где-то минуты через четыре доведя его до пятнадцати километров в час. Я постарался запомнить инерционные характеристики разгона, а потом понемногу начал брать круче к ветру и вскоре довел угол межу курсом и направлением ветра до сорока пяти градусов. Далее попробовал сделать поворот оверштаг, но и сам сработал штурвалом неидеально, и бариновские парни на шкотах замешкались, так что корабль просто встал в положении носом к ветру. Пришлось ставить кливер, выводить его под ветер и ждать, пока тот развернет посудину до приемлемого угла.
В общем, поворот оверштаг у нашей команды получился с третьей попытки. На радостях я развернулся и решил попробовать поворот фордевинд, то есть при ветре с кормы. В общем-то он вышел сразу, если не считать того, что грот перебросило с борта на борт так резко, что торчащий на корме Кикиури еле успел пригнуться. Не помешает после этого такелаж проверить, подумал я и взял курс на бухту с верфью. Ничего, еще потренируемся. Ведь в лагуне просто идеальные условия — ветер есть, а волнение почти отсутствует.
Второго сентября «Победа» совершила первый поход в условиях, более или менее напоминающих те, для которых корабль и создавался. Рано утром выйдя из лагуны, мы за одиннадцать часов обогнули северную часть острова Чатем и вечером прибыли в бухту Ваитанги, на берегу которой располагалось самое большое местное селение, а в полукилометре от него — резиденция Ильи. То есть корабль встал на якорь в семи километрах от верфи, но это если считать по суше. Нам же пришлось пройти около ста сорока, на что потребовалось одиннадцать часов. Почти весь путь был проделан под парусами, и только последний тридцатикилометровый отрезок был пройден на дизеле, потому как ветер дул нам прямо в лоб. Я решил, что и корабль, и команда готовы к путешествию в Австралию, куда через неделю собирался большой катамаран с новой партией колонистов.
Тут, конечно, некоторые могут спросить — с чего это я начал считать морские расстояния в километрах, хотя положено в милях. Тому две причины. Первая из них заключалась в том, что морское дело на острове уже двадцать второй год развивалось под руководством Ильи, который никаких миль не признавал вовсе, потому как захваченные им с собой карты имели километровый масштаб. И аборигены, неплохо представляя себе километр, не знали даже самого слова «миля».
Вторая причина была связана уже со мной. Из четырех купленных мною в спортивном интернет-магазине байдарочных спидометров один оказался с брачком — у него не включался режим измерения скорости в узлах, то есть милях в час. Он мог мерить только в километрах в час или метрах в секунду. Да и не настолько уж я морской человек, чтобы расстояния иметь в виду исключительно в милях, нос корабля называть баком, а корму — ютом.
Кроме «Победы», в бухте находился катамаран «Москвич», меньший из двух, составлявших океанский флот острова. Его водоизмещение было около пятнадцати тонн, а двадцатитоннная «Волга» в данный момент пребывала на плановом ремонте, который продолжится еще около месяца.