Пустился Елисей на хитрости, знал детское сердце. Смастерил из белых щепок мельницу- вертушку, укрепил на палке и привязал на опушке к толстой сосне. Далеко видно. А ветер подкрался из-за пригорка – дунул, закружил лёгкое колесо, завертел, – чудесная штука.
Стал Елисей за сосну, плешь бородой от мух прикрыл, догадался, и ждёт. И вот слышит: один подбирается, за ним другой, ещё и ещё, точно тихие червячки. Ближе, и ближе, и ближе, пока до самой сосны не дошли.
Выскочил пророк Елисей и только рот раскрыл, чтобы ласковое слово сказать, да куда там. Брызнули как зайцы назад, и мельницы не надо. Но старик другого и не ждал. Побежал наперерез к самому маленькому (который первый дразнился), давно он его высматривал – руками взмахнул, да так его в охапку и поймал, как жаворонка.
– Пусти…
– Не пущу… – пыхтит Елисей, а сам только смотрит, чтобы мальчишка его ногами по носу не задел.
– Пусти, тебе говорят.
Но старик догадался: вынул румяное яблоко, дал мальчику, а сам его по голове шершавой рукой гладит:
– Ешь. Ну, чего ты от меня бежал. Разве я страшный.
Видит мальчик, что ничего, – яблоко дал, медведицы нет, – откусил половину, сам вбок смотрит, сердитый такой мальчишка, глаза блестят, – и говорит:
– Ничуть не страшный. Злой, а не страшный.
– Почему же я злой, – усмехнулся Елисей, а сам второе яблоко показывает.
– А зачем ты на нас большую собаку выпустил.
– Медведицу… А зачем вы меня дразнили.
– А зачем ты лысый?
Рассмеялся пророк. В самом деле, зачем он лысый? Дети не виноваты.
Съел малыш яблоко и вздохнул.
– Дедушка, слушай!
– Что, милый?
– Ты маленьким был?
– Был.
– Ага, был!.. И никогда не дразнился? Ни разу, ты только правду говори, ни разу не дразнился?
Подумал Елисей и еще веселей улыбнулся: