Как узнала позже, этот стол был поставлен здесь именно для тех, кому мало было обязательных обедов и ужинов в не менее громадной гостиной. На таких обедах и ужинах можно было даже увидеть императора. Иногда он там появлялся.
Стоило нам войти, как взгляды тут же устремились к нам. Алан осмотрел всех и невозмутимо пошел в сторону стола.
— Выбирай, что хочешь, — сказал он, пристально рассматривая предложенные блюда.
Кроме основного стола, по всему залу были расставлены небольшие столики на двоих или троих. Выбрав тот, что не так сильно удален, но и не стоял на проходе, мы заняли его, занявшись вплотную едой. Перед этим, правда, Алан отпустил моих охранников, велев уложиться в один час. Они ведь тоже люди и, конечно же, голодны.
— Почему мы ни к кому не присоединились? — спросила, осторожно отправляя в рот кусочек запеченного мяса.
— Потому что тут нет никого, с кем бы я мог поговорить. Здесь очень много правил, некоторые, нет, большинство из которых мне совершенно не нравятся, но мне приходится следовать им. Возьмем всех этих людей, что сейчас собрались в этом зале. Может быть, мне бы и хотелось перекинуться парой слов с кем-то из них, но я не могу. Вернее, могу, физически, и, вероятно, после этого не последует ничего, но шанс этого мизерный. У нас в империи на верху стоит император, после него вся императорская семья. Главная семья. И после нее идет шесть герцогов. Главы шести кланов. И я один из них. Если я сейчас обращусь к кому-нибудь из этих людей, завязав разговор, то последствия этого не заставят себя ждать.
— Какие последствия? — спросила, хотя уже примерно представляла себе какие именно.
— Во-первых, новость об этом тут же облетит весь замок. Во-вторых, этот человек подумает, что мне от него или от его семьи, рода, клана, что-то нужно. В-третьих, он может решить, что мне нужна какая-то помощь от него, и поэтому решит, что тоже может просить меня о чём-либо. Любое движение, разговор с кем-либо, взгляд в чью-то сторону, здесь истолковывают так, как им выгодно. Без последствий я могу говорить лишь с очень малым кругом лиц.
— А я? — честно говоря, мне было немного не по себе от такого. Это ведь не императорский замок, а гадюшник какой-то.
— К женщинам это не относится, — успокоил меня муж. — Ты можешь говорить хоть с самим императором, и ему не останется ничего другого, как отвечать тебе.
— Успокаивающе, конечно, но такое ощущение, что мужчины держат своих женщин тут за неразумных животных. Мол, что с них взять, они ведь безмозглые котятки, способные лишь услаждать наш взор своим присутствием? Животным тоже многое прощается, потому что люди считают, что у них нет мозга, а значит, они не осознают, что делают. Не поэтому ли все нам разрешается? И платья эти, — я поморщилась, сглатывая. Такое отношение раздражало. Вроде бы, казалось, нас тут любят, все позволяют, а на деле выходило все совсем нерадостно.
— Интересно, — Алан улыбнулся одними глазами, не отрываясь от своей еды, — кто еще способен додуматься до этого? Я давно заметил это, но до этого дня не встречал недовольных подобным раскладом женщин. Такие тут правила и, насколько я мог заметить, всех всегда все устраивало. Я видел, как многие женщины гордились подобной вседозволенностью, считая, что их ставят очень высоко. Конечно, я уверен, что были и те, кто видел всю подоплеку. А может, все только делают вид, что их все устраивает. Как думаешь?
— Не знаю, — пожала плечами, осматриваясь украдкой. На нас все косились, а некоторые и вовсе пристально разглядывали, явно обсуждая нас с мужем. Ощущение не из приятных. Даже поесть спокойно нельзя. — Я сегодня ночью хочу сходить кое-куда.
Поначалу я хотела сходить тайком и от мужа? и от охранников, но с такими порядками подумала, что вот так увидит меня кто-нибудь шатающейся ночью по замку, да решит, рога своему мужу наставляю. Боюсь, ему тогда точно придется убивать. И мне еще достанется.
— И куда же? — Алан вытер губы, закончив есть. — Учти, одна ты не пойдешь. Надеюсь, сама понимаешь, почему.
— Конечно, — кивнула. Быстро пересказав ему события сегодняшнего дня, замерла в ожидании.
— То есть, ты решила, что там что-то есть? — спросил Алан, отпивая какого-то отвара из кружки.
— Да. Я думаю, там потайной ход в стене или что-то в этом роде. Разве не интересно? — спросила, хитро прищурившись.
Алан молчал минуты три, обдумывая мои слова.
— Я пойду с тобой. Надеюсь, Абсолон к тому времени вернется, — сказал он, наконец.
«Я уже вернулся», — послышался в голове голос демона, а в груди тут же потяжелело, хотя и не так сильно, как обычно.
Мы с Аланом переглянулись и кивнули друг другу, словно заговорщики.