Аран остановился на открытом месте, присел на задние лапы и задумался. Возможно, Маг просто запугивал его, хотел позабавиться, послав Арана долгим кружным путем через Нилдисскую гряду. А кости драконов? Ведь известно: там, где магия не действует, драконы вымирают; по обе стороны дороги громоздились кости огромных рептилий и выглядели они так, будто лежат здесь уже десятки миллионов лет.
Аран приблизился к ущелью в облике волка. Если в ущелье не действует магия, он примет человеческий облик. А вдруг способность к перевоплощению покинет его совсем?
«Почему бы не остаться волком? — думал Аран. — Ведь тогда меня можно убить лишь серебром или платиной. Стеклянный кинжал, конечно, может причинить боль, но… Проклятье! Я неуязвим, но если магия… Если она и правда здесь не действует?»
От этой мысли он содрогнулся. Аран совсем не чувствовал клинка в груди, и призрачная боль от удара больше не возвращалась. Но, невидимый, неощутимый, кинжал оставался в сердце и ждал своего часа. Если Мана исчезнет, он снова станет материальным и убьет Арана. В образе волка Аран выжил бы, но, и это главное, никогда не смог бы снова стать человеком.
Аран повернулся и побежал прочь от ущелья. Днем раньше он миновал деревню и сейчас решил вернуться туда и обратиться за помощью к главному колдуну деревни.
— Стеклянный кинжал! — хмыкнул чародей. Пухлый, лысый, веселый — весь облик его говорил о любви к хорошей жизни. — Я все понимаю, только что же тебя беспокоит? У кинжала была рукоять? Он был весь заговорен?
— Не думаю. Маг написал руны только на клинке, а потом ударил меня.
— Чудесно! Давай деньги, и мой тебе совет — превратись в волка, так безопаснее.
Плата, запрошенная чародеем, была огромной: Арану не хватило бы денег на обратный путь. После долгой и шумной торговли чародей снизил цену до приемлемой и приступил к делу.
Шесть часов он твердил заклинания, охрип и наконец сдался. Глаза его покраснели от едких курений, руки покрылись разноцветными пятнами.
— Я не могу дотронуться до рукоятки, не могу сделать ее видимой. Я даже не могу сказать, есть ли кинжал вообще. Я не могу использовать более сильные заклинания — это убьет тебя.
Я бессилен, волчонок! Тот, кто наложил на тебя заклятие, гораздо могущественнее простого деревенского чародея.
Аран провел рукой по груди — кожа задубела от едких снадобий и красок.
— Его называют Магом…
Толстяк словно окаменел.
— Маг? Тот самый? И ты не сказал мне это сразу?! Проваливай отсюда сейчас же!
— А как же мои деньги?
— Да будь их даже вдесятеро больше, я бы не стал связываться с таким опасным делом! Ты заставил меня, простого колдуна, схватиться с сами Магом! Мы оба могли погибнуть! Если ты считаешь, что должен вернуть свои деньги — иди к судье, и пусть он решит наш спор. А сейчас убирайся!
Ругаясь, Аран вынужден был уйти.
— Обратись к другим чародеям, если хочешь. Попробуй в Ринилдиссене, но предупреди сначала, с кем они имеют дело! — гремел ему вслед колдун.
Трудно было Магу принять это решение. Но его тайна перестала быть тайной, и слухи о ней распространялись на Земле. Оставалось надеяться лишь на здравый смысл остальных магов и чародеев. Они должны понять, чем грозят столь опасные знания.
Маг отправил послание Гильдии Чародеев, в котором сообщал об истощении Маны и свойствах Магического Круга.