Она рассказывала, что каждый раз почти умирала, но вставала, потому что муж один сыновей не поднимет. Наконец решила оставить беременность, потому что переехали в город, и жить стало лучше. Увы. Беременность не удержалась. Ей сделали чистку, выписали лекарства, но она сбежала из больницы в тот же вечер, потому что нетрезвый муж явился под окна с детьми и заявил, что ей пора домой, дети хотят кушать. Через сутки ее привезли по скорой. Дежурная врач матом орала на весь коридор, выгребая из нее кровавые сгустки за тонкой занавеской. Мы держались за животы и тихо дрожали.
Этой женщине сказали больше абортов делать нельзя — стенки матки так истончились, что к ним нельзя прикасаться инструментом. Беременеть тоже нельзя — плод не удержится. Она лежала грустная, ведь девочку все же хотелось, но радовалась тому, что врач назначила препараты и подсказала, где их можно покупать дешево.
Через сутки в палату привезли бледную как простыня женщину лет тридцати. Кровотечение не смогли остановить, удалили матку и все прилегающее. Через год я случайно встретила ее в автобусе — это был старушка с морщинистым лицом и седыми волосами. Она заметила ужас в моих глазах и грустно усмехнулась — пить заместительные гормоны у нас не принято, а когда реактивное старение стало заметно окружающим, таблетки уже не давали эффекта.
Одна койка в нашей палате долго пустовала. Иногда заводили женщину «на минуточку», но потом моментально уводили в другое отделение, либо на операцию или еще куда-нибудь. Однажды врач сама привела на эту кровать красивую немолодую женщину лет пятидесяти. Рядом шла копия пациентки лет на двадцать моложе.
Оказалось, дочь привезла мать вынуть спираль, а в процессе поднялось давление и, врач отвела больную полежать. Пока отходил наркоз, эта женщина поведала, что спираль стоит со времени рождения младшей дочери, то есть уже… тридцать пять лет! Врач сама побледнела от таких известий. Наркоз действует на всех по-разному, так вот эта женщина все повторяла:
— Только бы усики внутри не остались.
На что врач ей резонно заметила:
— За такой срок, удивительно как сама спираль не растворилась!
В этой больнице я пролежала почти месяц, потом выписалась домой, взяла отпуск в садике, а через пару недель снова вернулась в ту же палату. Теперь здесь лежали в основном «сохраняющие». Утром в обед и вечером мы дружной толпой шли на уколы, а в промежутках рисовали друг другу йодистые сеточки, потому что сидеть на фиолетовых задах было просто невозможно.
Теперь палата стала тише, разговоры шли о мужьях, мамах и детях. Мы поддерживали друг друга, утешали, когда УЗИ показывало выкидыш, и дружной стайкой ходили гулять вокруг огромного корпуса, включающего в себя роддом.
Потом меня отпустили домой, но ужас перед абортами и их последствиями остался на всю жизнь.
Еще через две недели я дотянула до срока в 22 недели, когда «сохраняли» уже в роддоме. Там была совершенно другая атмосфера — все ходили медленно, говорили негромко, дверями не хлопали и берегли животы, двигаясь степенно, как маленькие цеппелины.
Здесь я познакомилась с еще одной многодетной мамой. Люба была просто потрясающей. Живой, подвижной, яркой. У нее было три сына, и она всеми силами хотела дочку. Именно Люба спасла девочку из нашей палаты от мастита, вовремя «раздоив» и она же приходила к нам первородкам с этажа для беременных и учила пеленать, прикладывать к груди и правильно держать ребенка. Врач неонатолог появилась у нас только в понедельник, а рожали мы в пятницу.
Не подумайте только, что я пытаюсь обвинить или очернить врачей. Гораздо больше случаев в моей жизни было связано со своевременной помощью и поддержкой, но запоминаются почему-то именно трудные и тяжелые моменты.
В этом самом роддоме я родила троих детей и благодарна врачам и акушеркам за все, что они сделали.
В этот раз в роддоме я пролежала до самых родов. Меня не отпускали даже на выходные. Единственный раз, когда разрешение все же дали, выяснилось, что гардероб уже закрыт, на дворе осень, а я в халате и комнатных тапочках. Что было делать? Я расчесала грязные волосы, накрасила губы и поехала домой. Муж, открыв дверь обалдел — он как раз собирался ко мне и уже сложил в банку гречку с куриной печенью.
Какое счастье было помыться горячей водой! Уснуть среди домашних запахов, и проснуться от поцелуя! Увы, следующим вечером я снова вернулась в роддом.
А дальше начался цирк. Каждый врач писал мне свой срок, не слушая моих возражений. УЗИ показывало нечто невероятное и судя по размерам ребенка и старению плаценты я могла родить пенсионера. Где-то в конце ноября меня начали готовить к родам. Сначала использовали ламинарии. Все девочки из соседних палат, кому их поставили вместе со мной, родили к вечеру. У меня эффекта не было совершенно.
Потом были еще какие-то средства. Апогеем которых стало врывание в полночь в палату дежурного врача с криком:
— Кто здесь Ляпина?
К этому моменту уже все спали и я в том числе. Кое-как продрав глаза, я отозвалась.
— А ты почему здесь? — удивился он.