Девка взглядом повела — будто знает нечто такое, что мне не ведомо. Да и верно — знает. Они ж все, чудины эти, мастера знатные. Захотят — и в горе солнце сиять начнет.
Тут Игнатка как очнулся. Застонал, с земли поднялся, встал перед девкой и говорит:
— Погребаете вы себя заживо. Да и мне жизни без тебя не будет. Знаю — с тобой мне хода нет. Не пустите. Ладно, уж. Эх, доля моя…
Повернулся и пошел слепо, прямо сквозь кусты колючи, да по камням острым. Мы не сразу сообразили — остановить его — он уж скрылся. Хотели, было, бежать за ним, да девка отговорила:
— Поплутает и выйдет обратно. Ему одному побыть надо, боль изжить.
И сама опять лицо каменно сделала. Стоит, не шелохнется. Мы тоже перед ней — столбами. Наконец, дошло, что мешаем ей. Пошли обратно потихоньку. Я всё оборачивался — смотрел, как она там. Далече отошли, тогда она с места сдвинулась. Вошла в пещеру, что-то там крикнула — эхо разнеслось, и камни сверху посыпались, вход заваливая. Только оползень и остался, место показывая, где пещера была.
Вернулись засветло. Амадеич сказал, что не нашли ничего, а Игнатку он послал еще посмотреть. Старшой подтвердил. А так — молчим, не говорим никому — что видели. Даже меж собой разговор не вели. Сильна девка оказалась.
Ну, потом на соседней горе руду медну нашли, не до того стало. Немцы поразъехались. Старшого камнем придавило. А Игнатка, когда вернулся, людей чураться стал, мрачным ходил. Такая тоска в его глазах стояла, что думал я — жизни себя лишит. Ан, нет, обошлось. Только не долго он пожил — зачах. Как свободно время выдавалось — он на гору ту шел, где девка засыпалась. Воля к жизни у него пропала. А без воли — как жить-то?
Да и меня судьба не миловала. Внуков так и не дождался. Двое сыновей на войне пропали, а дочка при родах померла. Да, видно, и моя смерть не за горами. Потому, как рассказать могу про чудо-девицу. Ты — человек пришлый, меня не знаешь, поверишь легче. А засыпанные входы в горы до сих пор находят. Пробовали копать — да только хуже получалось. Осыпи там большие. Случалось, под ними и люди гибли.
Что еще, мил-человек, знать желаешь?
Как девку звали — не ведаю. Не сказала она, да мы и не спросили. А гору эту всякий знает — Азов-гора прозывается. Ее так татары проезжие кличут, на ихнем языке — коренной зуб означает. Коли есть желание — сходи, посмотри, запрета нет.
Иди уж. Только если мимо церквы пойдешь — кликни попа. Нехорошо мне чего-то. Тягостно…