Некоторое время мы шли вперед, делая на стенах отметки краской, чтобы потом найти путь к выходу. Если в таком здании заблудиться, то всю жизнь, наверно, будешь бродить и не выберешься.
Мы искали… хоть что-нибудь, но нам не попадалось ничего, кроме этих картотечных ящиков.
Поэтому мы зашли в одну из комнат, чтобы порыться в ящиках.
— Там ничего не может быть, кроме магнитных лент с записями. Наверно, такая тарабарщина, что нам ее ни за что не понять, — сказал с отвращением Блин.
— В ящиках может быть все что угодно, — сказал Фрост. — Не обязательно магнитные ленты.
У Блина была кувалда, и он поднял ее, чтобы сокрушить один из ящиков, но я остановил его. Не стоит поднимать тарарам, если можно обойтись без этого. Мы поболтались немного по комнате и обнаружили, что если в определенном месте взмахнуть рукой, ящик выдвигается. Ящики оказались набиты чем-то вроде динамитных шашек. Они имели дюйма два в диаметре и были длиной с фут. Весили они много.
— Золото, — сказал Хэч.
— Черного золота не бывает, — возразил Блин.
— Это не золото, — сказал я им.
Я был даже рад, что это не золото. А то бы мы надорвались, перетаскивая его. Найти золото было бы неплохо, но на нем не разбогатеешь. Так, небольшой заработок.
Мы вывалили шашки из ящика на пол и сели на корточки, чтобы рассмотреть их.
— Может, они дорогие, — сказал Фрост. — Впрочем, сомневаюсь. А что думаете вы?
Никто из нас и понятия об этом не имел.
Мы обнаружили какие-то знаки ни торце каждой шашки, и на всех шашках знаки были разные, но нам от этого не стало легче, потому что знаки нам ничего не говорили.
Выйдя из силосной башни, мы попали в самую жарищу. Блин вскарабкался по трапу — пошел готовить жратву, а остальные уселись в тени корабля и, положив перед собой шашки, гадали, что бы это могло быть.
— Вот тут-то и сказывается наша немощь, — сказал Хэч. — В команде обычного исследовательского корабля есть всякого рода эксперты, которые изучают находки. Они делают десятки самых разных проб, они обдирают заживо каждую находку, прибегают к помощи теорий и высказывают ученые догадки. И вскоре не мытьем, так катаньем они узнают, что это за находка и будет ли от нее какая-либо польза.
— Когда-нибудь, — сказал я своей команде, — если мы разбогатеем, мы наймем экспертов. При такой добыче, которая нам все время попадается, они нам здорово пригодятся.
— Вы не найдете ни одного, — заметил Док, — который бы согласился якшаться с такой братвой, как мы.
— Что значит «такая братва, как мы»? — немного обидевшись, сказал я. — Мы, конечно, люди не очень образованные, и корабль у нас латаный-перелатанный. Мы не употребляем красивых слов, чтобы прикрывать ими дела, которые дают нам хлеб насущный. Но работаем мы честно.
— Я не сказал бы, что совсем честно. Иногда наши действия законны, а порой от них законом и не пахнет.
Даже сам Док понимал, что говорит чушь. По большей части мы летали туда, где не было никаких законов.
— В старину на Земле, — сердито возразил я, — именно такие люди, как мы, отправлялись в неведомые края, прокладывали путь другим, находили реки, карабкались на горы и рассказывали, что видели, тем, кто оставался дома. Они отправлялись на поиски бобров, золота, рабов и вообще всего, что плохо лежало. Им было наплевать на законы и этику. Они находили, брали, и все тут. Если они убивали одного-двух туземцев или сжигали какую-нибудь деревню, что ж, к сожалению, так уж выходило.