— За тех уже на другом отыгрались. — заявил индюк и принялся своим носом тыкаться мальчику N под коленку, чесаться и пихаться.
Мальчик N дрожал. Никто не мог сказать ему, что нужно делать. Долго, очень долго пробирался он от кровати к кухне. По пути попадались ему куры с одной ногой, целые рыбы и животные, половинки, куски и дольки. «Остальное съели не мои предки, а чьи-то чужие!» — догадался мальчик N.
Мясо давило его, загубленная живность подбиралась со всех сторон, и даже белый попугай упрямо лез ему за пазуху.
«Куда ты, дурак! Не ври, ты же несъедобный! — бормотал мальчик N, пытаясь вытащить его из-под майки. — А если и съели тебя, то, небось, по уважительной причине…»
Мальчик N добрался до топора, пинком отшвырнул лису, что карабкалась по его ноге, и крикнул:
— Уходите! Что вы ко мне пристали! Уходите! А то я…
— А что ты нам сделаешь? — спросил с кухонного стола благородный олень.
— Убью! — мальчик N изо всех сил махнул топором.
— Мы больше не умираем! Хватит! — крикнул молодой поросёнок, сквозь которого прошёл топорик, не причинив поросёнку никакого вреда.
Мальчик N махал топором снова и снова. Но животные только смеялись. И даже в самом начале их визита мальчику N не было так страшно.
— Я вас не боюсь! Вы не настоящие! Вас нет! — кричал мальчик N и рубил топориком для мяса во все стороны, стараясь попадать по головам.
Но всё было напрасно.
— Ах, мы не настоящие! — и бывшее мясо бросилось кусать и топтать мальчика N.
Оно давило друг друга, потому что места было мало. И больно было по-настоящему, мальчик N кричал и отпихивался.
— Верю! — вдруг сообразил он.
Не сразу, но кусание и давка остановились. Затихли все звуки, и животная масса копошилась совершенно бесшумно.
— Так-то лучше. — услышал мальчик N голос, похожий на колокольный.
Он сразу понял, что произнести это не мог кто-то ни из ближних, ни из дальних слоёв мяса, наполнившего его квартиру.
Но вновь стало так тихо, точно тишина проваливалась куда-то, сама и не зная, куда.
— Что такое? Это что? — крикнул мальчик N, испугавшись, что он и сам разучился говорить.
— Это я. Ничто.
Этого мальчик N не хотел. Животные беззвучно, но точно так же больно давили на него со всех сторон, не давая пошевелиться.