Июльская ярмарка святой Ангелины была одним из четырех важнейших событий в Дюссенау. Каждый фермер считал долгом приехать и поставить телегу на пустыре перед городскими воротами. Магистрат заранее назначал смотрителей, которые наблюдали за порядком: чтобы телеги стояли ровными рядами, проходы меж ними было достаточно широки, на помостах для бродячих акробатов и фокусников не творилось непотребства. Они же заведовали наградами.
А что главное на июльской ярмарке? Клубника. Фермеры нарочно отбирали самые крупные ягоды и выкладывали их на деревянных блюдах. Тот, чья клубника будет признана лучшей, получит серебряный кубок из рук самой госпожи бургомистерши. Но серебро — это так, баловство. У такого фермера будет закуплен весь урожай для изготовления клубничного вина, которому место — в винном погребе дюссенауского магистрата.
Вот почему молодой хозяин хутора Ланненсберг, Ганс Вейс, так возился со своей клубникой. Совсем младших сестер и братьев загонял — с самого утра они обирали вредных насекомых, рыхлили землю в междурядьях и вокруг кустиков, таскали воду для полива. А ряды были — по триста шагов в длину, тут набегаешься…
Ганс Вейс стоял рядом с телегой и охранял свое блюдо. Сестрица Ирма вела торговлю зеленью, огурцами, малиной в самодельных корзиночках, желтым и белым сыром, а также вязаными носками и ткаными тесемками в мотках.
Ганс нехорошо поглядывал на соседей — каждый мог гордиться своей клубникой, каждый рассчитывал на кубок. Вдруг раздались крики.
Случилась беда — кони, четыре отличных жеребца, которых привели на продажу и поставили в загоне напротив башни святого Мартина, вдруг стали беситься, опрокинули загородку и помчались между телегами, топча все, что подворачивалось под копыта. Ганс не растерялся — схватив блюдо, он вскочил на телегу. Что-то кричала сестра, но он даже не обернулся, а побежал по телегам, ловко перепрыгивая с одной на другую. Ему было безразлично, какими словами провожают его фермеры, он спасал свою клубнику.
Нашелся знаток лошадей, сумел их усмирить и вернуть хозяевам. Ганс вернулся к своей телеге и увидел Ирму, лежащую на земле, рядом стояли на коленях женщины.
— Где же тебя носит? — накинулись они на Ганса. — Смотри, она еле жива! Чудо, что насмерть не растоптали.
— Так позовите к ней лекаря, я все оплачу, — ответил Ганс.
Соседи оплакивали убытки и свою упавшую наземь прекрасную клубнику. Но клубника Ганса была спасена, и смотрители оценили ее по достоинству. Вечером на городской площади он получил серебряный кубок.
В это время Ирма лежала в лазарете, и присланный бургомистершей лекарь не сулил ей ничего хорошего.
Настала ночь. Ганс, как все фермеры, улегся спать в телеге.
Он проснулся от прикосновения к плечу, открыл глаза и увидел женщину в розовой с золотом мантии. Ее корона сияла огромными рубинами и топазами, и камни были на вид как большие клубничины.
— Ну, вот я и освободилась, — сказала она. — Сколько лет была я Клубничной королевой! Но ты более достоин этого титула. Клубника заменила тебе все. Забирай мантию, забирай корону. Отныне будешь ты по ночам обходить все клубничные ряды, холить и лелеять каждый кустик, и не будет у тебя другой заботы, пока не найдется человек, который еще больше бед натворит ради клубники, чем ты, Ганс Вейс. Венчаю тебя на царство! Теперь ты — Клубничный король!
Корона и мантия словно по воздуху перелетели к Гансу, а женщина рассмеялась и исчезла.
Утром всей ярмаркой искали Ганса Вейса, но так и не нашли.
А Ирма все же выздоровела и стала хозяйкой Ланненсберга. Но клубничных полей там не стало — она приказывала сажать только брюкву, репу, капусту. И ни разу не вспомнила о пропавшем брате, как если бы его и вовсе не было.
Это был ей прощальный подарок от Клубничной королевы.