Авар разочарованно выдохнул. Окон здесь не было, а значит, на побег нечего было и рассчитывать. Свет давали несколько факелов, висевших на стенах.
— Кто такой? Имя. Сословие. — Брезгливо процедил человечек, отрываясь от писанины.
— Авар. Бродяга. — Поколебавшись, выдал паренек.
— Ваша Милость! — Грубо ткнул его кулаком в спину давешний стражник.
— То бишь сословия своего не знаешь? — Прищурился следователь.
— Отец крестьянином был… вроде бы… Ваша Милость…
— Ясно. Где проживал отец?
— Не помню, Ваша Милость…
— Сам где живешь?
— Где придется…
— Понятно… Зачем влез в дом ювелира Лама?
— Есть хотел, Ваша Милость.
— А украшения зачем крал?
— Я не крал, я только посмотреть, Ваша Милость…
— А ты у нас еще и шутник, оказывается… — Неприятным голосом протянул следователь. — В бандах состоишь?
— Нет, один я, Ваша Милость… — Протянул Авар. Товарищей сдавать нельзя. Непреложный закон улицы. Да и самому Авару подобное претило на глубинном уровне.
— Ясно… Ну что ж, все очевидно. Бродяжничество, попытка кражи со взломом.
— Я ничего не ломал…
— Молчать! Так о чем бишь я… Ах да… Попытка кражи со взломом. Приговор ясен. Пятнадцать лет каторги.
— За что?
— За все хорошее. — Отчеканил следователь, холодно уставившись в серые глаза растерянного Авара, а затем, уже обращаясь к стражнику, брезгливо процедил. — Увести преступника…
Через два дня Авара этапировали к месту отбывания наказания. Тот все надеялся подгадать удобный момент и улететь куда подальше, но стражники, перед тем как вывести его на улицу из здания городской тюрьмы набили ему на шею и запястья тяжелые деревянные колодки, в которых далеко не улетишь, тем паче, что стражи, помимо всего прочего были вооружены еще и арбалетами.