Лейна молчала. Гольд остановил коня.
— Почему ты не пыталась бежать, госпожа? Почему не звала на помощь? Такого случая уже, возможно, больше не будет!
— Не знаю… — наконец сказала она. — Может быть… может быть, мне хочется, чтобы меня похитили?
Он смерил ее быстрым взглядом, даже не пытаясь скрыть своего удивления, однако рассмотреть ее внимательно не удалось: Лейна лица не повернула, а растрепанные волосы застилали точеный профиль.
— Поехали, — кинула она.
Они пришпорили лошадей.
— Что за бумагу ты показал офицеру?
В ее голосе не было ни превосходства, ни презрения, ни гнева — лишь обычное любопытство. Он только что узнал эту женщину, но уже видел, что ему ее не понять.
— Удостоверение, — помолчав, ответил он. — Я сотник Громбелардской Гвардии.
Байлей подбросил хвороста в огонь. С треском в небо порхнули искры.
— Ты разбойница?
Выражение лица собеседницы никак не изменилось.
— Нет.
— Нет?
Тишина.
— Тогда кто?
— Оставь меня в покое. И не пали так хворост.
Ни о чем не спрашивая, он застывшим взглядом всматривался в языки пламени. Странная ночная встреча. Странная женщина. Явилась из темноты, долго приглядывалась… Села у костра, съела кусочек сушеного мяса. Отвечала односложно, воспринимая его как пустое место.
У нее был низкий, слегка хрипловатый голос. Эта легкая хрипота странным образом его беспокоила; Байлею хотелось откашляться после каждой ее фразы.
Он искоса посмотрел на нее. Решительный, четкий профиль, красивый небольшой рот и длинные ресницы… Однако она явно о себе не заботилась и, видимо, в горах была уже давно. Ногти на руках были сломаны и неухоженны, густые черные волосы спутались, свисая грязными патлами. Одежда давно превратилась в кучу лохмотьев, юбка и рубаха едва прикрывали стройное, сильное тело. Лежавшая на земле куртка тоже истрепалась, как и плащ. Зато сапоги у нее — новые и добротные.
— Чем промышляешь в Горах?
Он не сразу нашелся что ответить.