И тут неподалеку послышался странный звук. Так стучат к вам к стенку соседи, когда вы, забыв о позднем времени, включаете проигрыватель на максимальную громкость.
– Вы слышали?
– Слышали, – тут же отозвался Жерар. – А что это такое?
– Я не знаю.
Опять застучало.
– Готье, что происходит? – крикнул Жерар. – Мы теряем связь! Попробуй другую частоту!
Готье переключил аппаратуру на другую частоту, но Жерар продолжал надрываться:
– Куда ты пропал, Готье?.. Готье! Готье!!!
По инструкции надо было немедленно отцеплять балласт и всплывать, но это значило уйти несолоно хлебавши. Хрен вам в сумку!
Готье поплыл дальше.
Странный стук становился все громче и громче.
Луч наткнулся на фонарь кабины, пробежал по нему. Плексиглас… или из чего там они делали фонари пятьдесят лет назад… колпак закр… О боже! В воздушном пузыре под закрытым колпаком голова пилота! И руки!!!
О боже!!! Да он живой! Это невозможно!!!
Но так оно и было. Пилот колотил кулаком по фонарю и что-то кричал. Наверное, звал неожиданного гостя на помощь…
Ошалевший Готье подплыл ближе. Луч прожектора высветил лицо летчика, глубоководник встретился с ним взглядом.
Глаза летчика были широко открыты, но не поэтому Готье похолодел от ужаса.
Глаза стремительно менялись. Вдруг не стало зрачков, а глазные яблоки сделались абсолютно черными. Как обсидиан.
Или гагат…
И Готье утонул в их бездонной глубине.
Спустя несколько часов На "Пайпер мару" опустился вечер.
Жерар Летерье, руководитель экспедиции, давно перестал рассматривать рябь на экранах, покинул рубку глубоководной связи и, как маятник, мотался туда-сюда по палубе.
Кислород в мини-батискафе должен был закончиться через полчаса, и Жерар Летерье уже не мог избавиться от мысли о том, какие слова ему придется говорить жене Поля Готье. Кажется, ее зовут Джоан…