− Необязательно было так делать, − сказал Дэвис.
− У нас всего пара минут. Некогда разглагольствовать. Это был лучший вариант.
− От хозяина лавки пойдут отклонения.
− Невозможно избежать…
− Заткнись. − Дэвис прислонился к окну и снова глянул на часы.
«Иногда я ненавижу тебя, Чез».
Но в то же время он ему завидовал. Хорошо смотреть на все вокруг, даже на прохожих, как на фальшивку — как на марионеток, которых создали из сырьевой материи и оживили на короткое время.
Просто… они были точными копиями, вплоть до химических процессов мозга. Как можно не считать их за настоящих людей? Дэвис и Чез ели буррито, воспринимали еду как настоящую, но в то же время должны были относиться к встречным как к подобиям людей? Это казалось неправильным.
Чез сжал его плечо.
− Так лучше всего. Он сможет насладиться остатком жизни, понимаешь? − Он порылся в кармане и бросил на подоконник горсть мелочи. − Вот. Из ларька с буррито.
Чез отошел поискать индийский пейл-эль. Дэвис отчего-то разволновался и проверил параметры задания. В очередной раз. На сегодня два дела: одно на перекрестке, другое в 20:17 рядом с Варшавской улицей. К этому времени процент отклонений наверняка будет высоким, особенно если Чез сегодня не в настроении, но они все равно смогут сделать что-то полезное − помочь расследованиям в настоящем мире, добыть информацию для настоящих копов.
И Варшавская улица. В 20:17.
Дэвис наконец взял несколько монет и принялся их перебирать, подставляя каждую под лучи утреннего солнца и проверяя год чеканки. Вернувшийся Чез покачал головой.
− Можно ведь пойти в банк и попросить хоть ведро монет.
− Так не считается.
Дэвис, нахмурившись, рассматривал четвертак. Есть ли у него 2002 год из монетного двора Филадельфии? Он вытащил телефон, прокрутил список.
− Не считается? − переспросил Чез. − По каким таким правилам?
− По моим собственным.
− Так измени их.
− Не могу.
Ага, 2002 год он уже нашел, нужен 2003. Теперь трудно отыскать место, где еще принимают монеты. Разве что уличные торговцы да кое-какие магазинчики.
− Ты же понимаешь, что только усложняешь себе жизнь? − заметил Чез.