– Вы с кем-то путаете меня, сир. Я не воровка!
Сир Роланд поместил ее руку над своим сердцем.
– Как тогда вы объясните дыру в моей груди, из которой похитили сердце?
– Он всего лишь д-дразнит вас, моя леди, – прозаикался сир Уоллес. – У моего п-п-племянника никогда не было сердца.
– У колеса Уэйнвудов есть сломанная спица, а у нас есть мой дядюшка.
Сир Роланд отвесил Уоллесу подзатыльник.
– Оруженосцу должно помалкивать, когда говорят рыцари.
Сир Уоллес налился краской.
– Я больше не оруженосец, моя леди. Моему племяннику прекрасно известно, что я был п-пр-произ-пр-пр-произ…
– Посвящен? – мягко предложила Алейна.
– Посвящен, – с благодарностью согласился Уоллес Уэйнвуд.
«Робб был бы в его годах, будь он еще жив, – не удержалась она от мысли, – Но Робб умер королем, а это всего лишь мальчик.
– Мой лорд-отец отвел вам комнаты в Восточной Башне, – сообщила Миранда леди Уэйнвуд, – но боюсь, что вашим рыцарям придется делить постели. Ворота Луны не предназначались для столь большого числа благородных гостей.
– Вам в Соколиную Башню, сир Гаррольд, – вставила Алейна. «Подальше от Зяблика». Так было задумано, она знала. Петир Бейлиш не предоставлял подобные вопросы случаю. – Если вам будет приятно, я покажу вам ваши покои сама.
На сей раз ее глаза встретились с глазами Гарри. Она улыбнулась лишь для него, и произнесла беззвучную молитву Деве. «Пожалуйста, ему не нужно любить меня, только сделай, чтобы я ему понравилась, совсем немного — этого будет пока довольно».
Сир Гаррольд холодно посмотрел на нее сверху вниз.
– С чего бы мне было приятно общество мизинцевой бастардки?
Все три Уэйнвуда искоса взглянули на него.
– Ты здесь в гостях, Гарри, – напомнила ему леди Анья, от ее голоса веяло морозом. – Постарайся это запомнить.
«Вежливость – доспехи леди». Алейна ощущала, как кровь приливает к ее лицу. «Только бы не слезы, – молила она. – Пожалуйста, пожалуйста, я не должна плакать.
– Как пожелаете, сир. А теперь, если вы меня извините, мизинцева бастардка должна отыскать своего лорда-отца и дать ему знать, что вы прибыли, чтобы завтра мы могли начать турнир. – «И да споткнется ваш конь, ГарриНаследник, чтобы вы упали на свое дурацкое лицо в первой же схватке». Она выслушала Уэйнвудов с каменным лицом, пока те бормотали неуклюжие извинения за своего спутника. Когда они закончили, она развернулась и бросилась вон.
Неподалеку от крепости она врезалась в сира Лотора Брюна и едва не сбила того с ног.