Он был неизменно заботлив и щедр. Дня не проходило, чтобы он не проявлял своих чувств по отношению к ней. Жиль был гостеприимным хозяином, с добротой относился к слугам. Радушие для него было скорее радостью, нежели обязанностью. Его уважали не только в близлежащем городе, но и во всем штате, называемом Западной британской Флоридой. Как же она могла быть недовольной, если он о чем-то просил ее?
Позади послышались легкие шаги. Повернув голову, Кэтрин улыбнулась, увидев свою служанку Дельфию, которая принесла пару вееров, шелком блестевших на солнце.
— Что-нибудь произошло интересного? — спросила Дельфия, протянув один веер Кэтрин, а другой взяв себе.
— Нет.
— И вы ни на кого не положили глаз? Кто, по-вашему лучше всех?
Кэтрин вопросительно подняла брови, заметив лукавую улыбку служанки.
— А разве есть такой?
— Говорят, есть. Это слуга господина де Блана, такой великан в чалме, с огромным мечом. Говорят, что рукоятка меча из чистого золота.
— Я не заметила. — Кэтрин подумала, что та спрашивала ее о самом Роване де Блане. То, что она не заметила его слугу, было естественно, поскольку она нарочно избегала смотреть в ту сторону.
Служанка ничего не ответила, так как продолжала изучать все возрастающую толпу игроков внизу.
Дельфия была квартеронкой . Ее кожа была смуглой, глаза черными и влажными, а волосы распущены по шикарным табачного цвета плечам. Красота ее была экзотична, а сама она легкомысленна и в то же время добра. Она могла сколько угодно смеяться над своими недостатками, но не позволяла делать этого никому другому. Мало кто мог ее провести. Она прекрасно оценивала всех мужчин по возрастам, цвету и размерам. С тех пор как приехала в Аркадию, она была служанкой-компаньонкой Кэтрин. Будучи очень близкой, в какой-то мере не только служанкой, но и наставницей, она была в курсе всего, что касалось Кэтрин.
— Говорят, — продолжала Дельфия через минуту, — что прошлой ночью этому варвару понадобилась медная ванна для своего хозяина. Вместо того чтобы попросить, он поднял ее и унес. Это ванну-то, которую двое сильных мужиков могут лишь сдвинуть с места. Сегодня утром он съел целую тарелку пирожков, потом встал и ушел, даже не сказав «спасибо».
— Может быть, он не говорит по-английски?
— Может быть, — согласилась Дельфия. Вдруг глаза ее расширились. — Вот он. Бог мой, какой огромный!
Какой-то благоговейный страх в голосе служанки заставил Кэтрин повернуть голову. Дельфия указывала на группу людей на площадке. В этот момент все они стали двигаться и Кэтрин смогла их всех рассмотреть.
Дельфия не преувеличивала: слуга де Блана был огромен. Его плечи и голова возвышались над остальными. Он был одет в просторную рубашку с открытым почти до пояса воротом, широкие панталоны, схваченные на талии ярким плетеным красно-зеленым поясом, на котором висел изогнутый меч — Дельфия говорила о мече. Он стоял, подбоченясь, со свирепым взглядом на орлином коричневом лице, охраняя открытый, отделанный бархатом футляр для оружия, лежавший у его ног.
По-видимому, его реакция и зрение были превосходны, казалось, он почувствовал, что женщины рассматривали его и в свою очередь он тоже уставился на трибуну. Его взгляд скользнул по Дельфии и встретился с глазами Кэтрин. Он и рта не открыл, но каким-то Образом привлек внимание своего хозяина, кивнув в ту сторону, где сидела Кэтрин.
Рован де Блан отвернулся от Жиля, с которым разговаривал: по-видимому, он описывал преимущества своего оружия, сравнивая его с предложенным хозяином.
Лишь встретившись с Кэтрин взглядом, он поднял вверх саблю, прижав рукой к щеке рукоятку — традиционное приветствие и дуэлянтов, и игроков. Опустив саблю, он сделал жест другой рукой и грациозно поклонился.
— Господи! — сказала Дельфия. — Ну разве не прелесть?
— Скорее всего, он надо мной смеется, — ответ Кэтрин был краток.
— А вы должны притвориться, что не замечаете этого, и царственно помашите ему, — проинструктировала ее служанка.
— Ты знаешь, кто он?
— Конечно, быстрее, пока он не отвернулся.
Кэтрин сделала все так, как велела Дельфия, хотя жест был скорее недоброжелательным, чем грациозным.
— Видите? Он думает, что вы вся в восхищении.
— Надеюсь, что нет!
— Во всяком случае, он не догадается, что вы его презираете.
— Я не презираю его, — коротко ответила Кэтрин.
— Тогда что же?
— Я бы очень хотела, чтобы он не приезжал.
Служанка, глядя с пониманием, выдержала взгляд Кэтрин.
— Но он здесь.
— Я знала, что ты не сможешь устоять, чтобы не смотреть на него.
Дельфия с печальной улыбкой наклонила голову.
— Он ни разу не посмотрел на меня, ни он, ни его великан.
Вскоре к Кэтрин и Дельфии присоединились Мюзетта и ее муж Брэнтли. Стало шумно от людских голосов. Трибуна заполнялась.
На противоположной стороне площадки появились, выстраиваясь парами, четыре музыканта с французскими флейтами. Жиль снова сел рядом. Шум голосов стал постепенно затихать, когда народ понял, что приближается время начала состязаний.
Вдруг Алан Доляней отделился от игроков, подошел к Кэтрин и встал перед ней.
— Мадам Кэтрин, — сказал он, поклонившись, — вчера вечером предположили, что я сегодня буду вашим чемпионом. Если вы тоже так думаете, можно мне попросить у вас на счастье амулет?
Он имел в виду глупое предложение Льюиса о вызове де Блана на дуэль. Ее улыбка превратилась в смех.
— Кажется, вы проникаетесь духом состязаний?
— Я читал Скотта, — ответил он с ухмылкой. — Не говоря уже об «Идиллиях короля» Тоннисона — о короле Артуре и его рыцарях. Я думал об этом и решил быть как можно галантнее.