По делу об изготовлении наркотиков и наркоторговле взяли всех. И московских, и областных, и среднеазиатских — до кого дотянулись. Был большой процесс, статьи в печати, награды следственно-оперативной группе, как водится, по месячному окладу. Словом, успех.
Но засела в душе колючая заноза: главаря не нашли. Знали, что он был, что всем ворочал и командовал. А вот не нашли. И даже практически не искали его — его никто не назвал, ни единый подследственный. Никакой зацепки не дали, ни следа, ни приметы. О нем просто не заикались, и все.
Начальственный кабинет в здании под вывеской «КСИБЗ» Кибрит облазила чуть не с микроскопом, простучала, просветила, промагнитила. Обнаружила серию крестиков и кружочков в настольном календаре, трехкилограммовые гантели, полфлакона дорогой туалетной воды, плечики пятьдесят четвертого размера и прочие вещи, слишком мало говорившие о человеке. Зиночка только руками развела. А она редко руками разводила.
Правда, отпечатков набралось многое множество. Часть принадлежала Хомутовой и Крушанскому, остальные — явно хозяину кабинета. Но нигде в картотеках эти отпечатки не значились.
Как же он успел скрыться? Брали всех стремительно, одновременно, следили, чтобы кто не предупредил других. В нескольких местах учинили засады на случай появления главаря. И все попусту. Как ускользнул?!
Над платформой Белорусского вокзала светит солнце и скрежещет голос диктора: «Поезд номер одиннадцать Вена — Москва прибывает на первый путь. Повторяю, поезд номер одиннадцать…»
Среди пестро одетых встречающих выделяется своим официозным обликом респектабельный мужчина, лет пятидесяти пяти, директор Транспортбанка. У него живые, умные глаза, редкая седина в волосах; правая его рука висит неподвижно — протез. Директора сопровождают телохранитель и секретарь.
Поезд показывается в конце платформы. Банкир спрашивает у секретаря:
— В каком вагоне наш господин Янов?
— В тринадцатом. Как раз здесь остановится.
На перрон выходит тот, кого ждут. Выходит Олег Иванович Коваль. Но для встречающих это Янов. Он коротко, жадно оглядывается и втягивает ноздрями воздух. Первый вздох на родной земле.
— Максим Алексеевич, рад видеть вас наконец в Москве! — приветствует банкир. — А то вас из Вены не вытащишь. Мой секретарь, — представляет он.
Тот берет небольшой чемодан Коваля, все идут к выходу в город, перебрасываясь дежурными фразами: «Как доехали?», «Как Вена?»
Банкир бывал в Вене, встречался там с Ковалем и сохранил об этих встречах наилучшие воспоминания.
— Номер заказан в гостинице «Советская», — сообщает он. — Где «Яр», если помните. Поставлен факс, компьютер с выходом в Интернет.
— Благодарю, — говорит Коваль.
Предстоят дела. Цель его визита — деловые контакты. И все обставлено соответствующим образом.
На площади Белорусского вокзала стоят три иномарки: директорская, сопровождающая и вакантная. Шоферы перекуривают вместе. Коваль и встречающие направляются к ним.
— Вот документы, которые вам понадобятся для начала, — банкир передает Ковалю папку с бумагами. — Остальное будем уточнять по ходу подготовки контракта.
Знал бы он, как далеки сейчас мысли приезжего от любых контрактов!
— Только не торопите, дело ответственное.
— Ни в коем случае! Максим Алексеевич, у меня личная просьба. Нельзя сказать большая, так, среднего размера.