— Маму перенесли?
— Ну да! Все косточки до единой собрали, все досточки, в новый гроб сложили, ничем не обидели. И памятник перевезли. Идемте.
Тимофеевна ведет Коваля на окраину кладбища. Они минуют холмик со свежим крестом, над которым женщина в черном читает псалтирь.
— Глядите, как положили! — нахваливает Тимофеевна, пропуская своего спутника вперед, к могиле. — Здесь ей лучше будет: и солнышко, и простору больше. И без Козерогов, — пытается она сострить.
Коваль сует ей зеленую купюру:
— Оставьте нас.
— Земля ей пухом, земля пухом, — приговаривает Тимофеевна, удаляясь.
Коваль нащупывает изнутри щеколду ограды, отворяет калитку и ступает внутрь. Места немного, но хватает, чтобы опуститься на колени. Он кладет к памятнику три розы, которые забыто держал в руке. Над головой неприятно каркает ворона.
Доносится голос, читающий псалом:
— «Окропиши мя иссопом, и очищуся; омыеши мя, и паче снега убелюся. Слуху моему даси радость и веселие; возрадуются кости смиренные. Отврати Лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти. Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Не отвержи мене от Лица Твоего и Духа Твоего святаго не отыми от мене…»
Наутро следующего дня Томин входит в здание МВД на Житной улице. Сколько он здесь ни бывал, всегда заново удивляется необъятному холлу, чуть не на весь этаж. Гулкость замкнутого пространства, мрамор, звуконепроницаемые двери. Внушительное сооружение. И все же прежние корпуса министерства на Огарева как-то повыше рангом. А Петровка Томину до сих пор кажется красивейшим полицейским зданием в мире.
Он идет по коридору, прочитывая таблички. Сколько имен-то незнакомых, мать честная! И люди все попадаются навстречу неведомые. Бывало, через одного здоровались, ну, через двух.
Наконец нужная дверь: «Знаменский П.П.» Глазам приятно. Так вот где ныне старый друг обретается.
Томин первым делом обследует кабинет: и диван пощупал, и вид из окна оценил, и проверил, работает ли телевизор. Подытожил удовлетворенно:
— Очень достойный кабинет. В штаб-квартире Интерпола примерно такой у моего шефа… Даже компьютер приличный. А это что? — спрашивает о нескольких небольших экранах на стене.
— Чтоб видеть допросы, не бегая ногами.
— То есть чужие допросы, — понял Томин, — в других кабинетах. Там скрытые камеры — здесь экраны. Но тогда возникает вопрос…
— Возникает вопрос, в каком качестве ты просиживаешь тут кресло? Я нашел минутку с тобой познакомиться.
— Создана, Саша, смешанная оперативно-следственная группа. Из угрозыска люди. Из Следственного комитета. Из ФСБ и прокуратуры. Такой проводится эксперимент.
— Ты возглавляешь?
— Естественно!
— Полковник-полковник, а должность генеральская. И в группе нет конфликтов? — сомневается Томин.