Анна осторожно вставила ключ в замочную скважину. Изнутри не доносилось ни звука, лишь тикали часы. Она прислонилась к двери, облегченно переводя дух. Наконец-то добралась!
Анна и не подумала включать свет. Фирменные теннисные туфли позволяли ступать неслышно, тем не менее она сняла их, зажала под мышкой и стала продвигаться на ощупь, минуя громоздкий полированный стол, занимающий середину комнаты.
Скорее бы добраться до горячего душа!
Внезапно вспыхнувший свет заставил Анну замереть и прищуриться подобно испуганному зверьку.
— Зачем такие ухищрения? У нас не комендантский час! — Этьен сел у стола и поставил перед собой недопитый бокал бренди. Неприятная ирония в его голосе исчезла, когда он разглядел, в каком она виде. — Что случилось?
Анне меньше всего хотелось вспоминать о событиях прошедшего часа, к тому же объяснять случившееся Этьену. Ее руки инстинктивно потянулись к порванному вороту блузки, но попытки прикрыть прореху только привлекли его внимание.
Интересно, почему он сидел здесь в темноте?
Анна осмотрела себя и поморщилась. В безжалостных лучах электрического света все выглядело еще хуже, чем ей представлялось. Одежда заляпана грязью, тонкие колготки — в затяжках, бархатная юбка порвана в нескольких местах, сквозь дыры в шелковой блузке проглядывала бледная кожа плеч и живота.
Она только сейчас осознала, что замерзла. Неудивительно, ведь стояла поздняя осень. В нагретом воздухе комнаты царапины на заледеневшей щеке разболелись.
— Выглядит ужасно, тем не менее все в порядке, — сказала она примирительно, не веря собственным словам.
Нетерпеливым жестом Этьен пресек попытку Анны успокоить его:
— Ты попала в автокатастрофу?
— Вовсе нет.
В самом деле, разве можно назвать прыжок из машины, движущейся со скоростью пятьдесят километров в час, аварией? При воспоминании Анна содрогнулась всем телом и пошатнулась, как будто под ней накренился пол. Этьен протянул к ней руку и коснулся плеча.
— Боже мой! Ты вся заледенела!
Он снял с себя халат и укутал ее.
— Сядь, а то упадешь. — Этьен силком усадил ее на стул.
Приступ дурноты прошел, и Анна открыла зажмуренные глаза.
— Возьми свой халат, ты замерзнешь, — запротестовала она.
Этьен остался в одних пижамных брюках. Анна совершенно некстати обратила внимание, что его золотисто-коричневый загар все еще сохранился с июня, когда они ездили с детьми на юг Франции.
— Выпей!
В ноздри ударил запах спирта. Она сделала попытку отвернуться.