Весь этот свет рассчитанных мгновений:
осенний свет звезды,
весенний свет звезды
не расстоянья зримой пустоты,
а время обрывающихся длений.
И в этом звездном бесконечном
свете единственно, что можно ощущать,
что ты один на всю длину луча,
на всю длину один и... смертей.
ПРЕОДОЛЕЙ ПУСТОТУ
Сентябрь на земле он решил провести с дочкoй. Сдав документацию, поспешил в интернат. Минут двадцать, до конца урока прошагал у подъезда, любуясь верткими на ветру ярко-желтыми листьями.
Прозвенел звонок, и вестибюль наполнился криками и суетой. Вадим нетерпеливо выискивал дочку, путаясь в лицах и бантах, и радостно улыбнулся, когда увидел знакомую головку, круглые черные глаза, большегубенький рот,
- Здравствуй, девочка!
- Папа!
Раиса повисла у отца на шее, болтая нотами и целуя в ухо. .
- Ты привез мне сувенир? Покажи скорее, а то Любка и Анька не верят!
Он хотел ее поправить-мол, не Любка и Анька, а Люба и Аня, но оставил эти мелочи на потом.
Все же нужно было и повоспитывать, и он спросил, беря не очень уверенно нужный тон:
- Сувенир само собой, но как ты учишься?
- Хорошо, - беззаботно ответила девочка и продолжала рассказывать о чем-то своем - об Аньке и Любке, о каких-то препирательствах, в которых не последнюю роль играл обещанный Вадимом сувенир. И через каждую фразу:
- Ну покажи, покажи, папочка!
Он даже обиделся немного: