Глава 1
По нему можно часы сверять. Он появляется здесь практически ежедневно ровно в девять часов вчера. Приглаживает волосы, трет лицо и, тяжело вздыхая, опускает руку.
Я работаю в «Кричащих бобах» уже три года, и мне не нужно слышать звон колокольчика над входной дверью, чтобы знать — он пришел.
Он всегда покупает один и тот же кофе — двойной эспрессо, добавляет в него порцию сливок и сахара, а потом уходит.
Он привлекательный мужчина. Когда улыбается, в его глазах появляется тлеющий соблазнительный блеск. Но меня это не удивляет. Широкие плечи. Узкая талия. Он в прекрасной физической форме — это заметно в любой одежде. Он должен держать себя в тонусе, учитывая род его деятельности. Вначале ребята из кофейни делали ставки на то, кем он работает. Но через пару дней он пришел со значком полицейского и пистолетом в кобуре, и все стало очевидным. А потом Мелисса призналась, что той же ночью видела его в полицейском участке, и это развеяло последние сомнения. Мелисса не сказала, почему была в полиции, но было несложно сложить два и два, когда она попросила отгул, чтобы пойти на сеанс терапии для людей с алкогольной и наркотической зависимостью. Скорее всего, она попалась на вождении в нетрезвом виде или что-то в этом роде.
Он входит в кофейню, и я смотрю на него.
Его взгляд устремляется влево к доске объявлений и лишь потом к стойке с прилавками. Он делает так каждый вечер. Не знаю, обратил ли кто-то еще внимание на его привычку, но я заметила — ведь именно я меняю объявления. Некоторые висят на доске с того дня, как я устроилась в кофейню, другие еще дольше, но у меня не хватает духа их снять. Стефани Миллер пропала двадцать лет назад, Эмили Карсон двумя годами позже. Не знаю, почему владелец так долго держит объявления о них, но предпочитаю не вмешиваться.
Он скользит взглядом по листовкам с портретами пропавших девушек, потом вниз. Он подходит к прилавку, проводит ладонью по волосам, затем его рука безвольно падает на бедро. Намеренно или нет, но из-за этого жеста он выглядит более уставшим. Когда он делает заказ, его плечи слегка наклонены вперед, а взгляд почему-то всегда устремлен вверх.
Диктуя заказ, он произносит одни и те же слова, поэтому я не жду их, а сразу тянусь к кофе. Однако сегодня он это замечает.
Он замирает, прищурившись, смотрит на мою руку и улыбается.
— Я так понимаю, что больше нет необходимости озвучивать заказ.
Это не вопрос. Да ему и не нужен ответ. Достав бумажник, он оплачивает заказ, хотя я еще не сказала сумму.
Три года. Один и тот же заказ. Одна и та же сумма.
Нет ничего нового в этой ежедневной рутине, кроме одного — когда я ставлю кофе на прилавок, а он берет его, наши пальцы соприкасаются.
«Бум!»
Он поднимает взгляд, видит меня, и в его глазах появляется странное выражение. Обычно в этот момент он бормочет благодарность, или на его лице вспыхивает усталая улыбка, но сегодня нет ни того ни другого. Он просто смотрит на меня, и я ощущаю то, чего раньше не чувствовала — словно что-то сжимает мою грудь.
«Он?»
Он моргает, выражение в глазах — что бы оно ни значило — пропадает, потом улыбается и покачивает головой.
— Наверное, мне следовало бы уже знать ваше имя. Я Таннер. Таннер Адамсон.
Я неуверенно улыбаюсь и стараюсь игнорировать трепыхание в груди.
— Я Ли.
Он кивает.