При каждом шаге мои ноги тонут в глубоком снегу, и мои сапоги из кожи очень быстро промокают. У меня нет времени, чтобы их просушивать или выложить внутри теплым мехом двисти. Каждая минута на счету. Я медленно тащусь вперед по покрытому сугробами холму, и, когда вдали моему взору открываются розовые, тоненькие реснице-подобные деревья, я прибавляю шаг.
Уже почти добралась.
У меня с собой нож Хэйдена, так как он слишком сильно ранен, чтобы им пользоваться. Костяная ручка в моей руке ощущается гладкой, хотя для моей человеческой ладони она слишком большая, чтобы удобно было ее держать. Все здесь, на Не-Хоте, по величине как для ша-кхай, а не для человеческого размера. Для девушки я довольно-таки высокого роста, однако среднестатистический житель на этой планете, кажется, ростом в семь футов (прим. 213 см), к тому же снега здесь глубокие, а пещеры огромные. Серьезно, все вокруг ощущается как-то слишком великовато. Такое ощущение, будто меня доставили в сказку про Дюймовочку, где вдруг прямо перед тобой все слишком большое.
Просто это еще один момент, к которому я должна приспособиться в бесконечном потоке новых и пугающих обстоятельств.
Несколько недель назад я уснула в своей собственной постели, и самым большим беспокойством, на мой взгляд, было то, когда начнётся моя химиотерапия. А потом, несколько странных снов спустя, я просыпаюсь, продрогшая и ослабевшая, меня вытаскивают из капсулы и сообщают, что меня похитили инопланетяне.
В это было бы сложно поверить, если не считать того, что я родом из Хьюстона, штат Техас, и мой кондиционер вышел из строя, так что я провела вечер, потея и умоляя мастера по ремонту прийти поскорее. А когда я проснулась? Было так холодно, что мои босые ноги прилипали к металлическому полу, а время от времени приходили странные синие инопланетяне, чтобы поговорить с людьми.
Тяжеловато назвать кого-то лжецом, если они ростом в семь футов, синие и рогатые. Увидев их своими глазами, мне пришлось поверить. И даже несмотря на то, что иногда мне хочется щипать себя до тех пор, пока не проснусь, мне приходится признать как факт, что теперь я живу на снежной планете без малейшего шанса вернуться домой, и в меня внедрен инопланетный паразит, который помогает мне выдерживать суровые условия на Не-Хоте. Совсем не так я представляла свое будущее.
Но… у меня хотя бы есть будущее.
Согласно медицинским отчетам компьютера корабля, я теперь полностью здорова и у меня больше нет рака. Я не знаю, то ли это ошибка, то ли атмосфера Не-Хоты, то ли недавно полученная «вошь» (как некоторые девушки его называют), живущая у меня в груди.
Все, что я знаю, так это то, что неоперабельная опухоль в мозгу не обнаружилась при сканировании. И впервые за последний год у меня появилась надежда на будущее.
Однако, прежде всего… волокуша.
Когда добираюсь до деревьев, я подхожу к тому, что ближе всего, и кончиками пальцев дотрагиваюсь до его коры. На ощупь оно кажется губчатым и мокрым, несмотря на мороз в воздухе, и недостаточно прочным, чтобы выдержать крупного, мускулистого инопланетянина. Понятия не имею, выйдет ли с этой штукой что-нибудь, но я попробую. Я обязана ша-кхай своей жизнью и поэтому сделаю все возможное, чтобы помочь Хэйдену и Аехако.
Встав на колени, я начинаю рубить у основания первое дерево. Нож с хлюпающим шумом погружается в него, и начинает хлестать сок, заливая снег. Тьфу. Я морщу нос, но решительно продолжаю рубить дальше. Кайры больше нет, а они ранены, так что я единственная, кто может им помочь.
Рядом слышится хруст снега.
Я встаю, совершенно удивленная. Звучало так, будто это шаги.
— Эй? — я оглядываюсь и смотрю по сторонам. — Аехако?
Никого нет. Пустынный снежный пейзаж, ничего, кроме холмистых сугробов, которым не видно конца.
Должно быть, воображение разыгралось. Здесь, в дикой природе, я совсем не одна. Тут везде обитают разные животные, по крайней мере, так мне говорили охотники. Это может быть один из дикобразоподобных существ. Или, может быть, это кролик. Или… каков бы ни был эквивалент кролика на этой планете.
Но я не могу быть глупой трусишкой и сходить с ума при каждом малейшем звуке. Я возвращаюсь к дереву и продолжаю его рубить.
Я снова слышу хруст снега, а через мгновение — сильный стук. У меня такое ощущение, будто кровь пульсирует в моих ушах, и я, морщась, прижимаю руку к голове.
Нет, погоди-ка. Это не совсем стук и не грохот. Мое сердце спокойно. Это… мурлыкание?
Что-то ударяет меня по затылку, и я падаю вперед, погружаясь во тьму.