Мальчишка, даром что старше Кари на восемь лет.
— Не обмениваемся. На прощание Чарльз обещал писать мне каждый день. Сначала я не верила, что он станет этим заниматься. Но три недели назад, когда я была в столице и зашла на почту, оказалось, что меня ждет целый ящик писем.
— И ты их забрала?
— Да. И дала адрес для пересылки новых, — она непроизвольно погладила край листа. — Знаешь, Чарльз специально выучил азбуку слепых, чтобы я могла прочесть. И он действительно пишет каждый день.
Раум присвистнул.
— Мило. А что пишет? Ноет, как ему одиноко?
— Нет, — Кари нахмурилась. Пренебрежение в голосе демона снова неприятно царапнуло. — В основном рассказывает о своей жизни. Делится мыслями, планами.
— Скукота, — демон зевнул. — Отвечать будешь?
— Нет.
Ответить, вступить в диалог означало дать Чарльзу обещание, а Кари не хотела обязательств. Но ей нравилось читать эти послания. Особенно те, что оборотень написал после своего визита на почту. В них было что-то глубоко интимное, робкое и оттого безмерно притягательное.
Как будто подслушиваешь чужую жизнь. Узнаешь самое дорогое, самое тайное, болезненное и святое.
В письмах Чарльз не был похож на самовлюбленного и настырного парня из ее воспоминаний.
Он казался…
Беззащитным. Влюбленным. Искренним.
Настолько искренним и открытым, что это почти пугало и одновременно завораживало.
Он не надоедал комплиментами. Просто рассуждал — о жизни, знакомых, учебе. С иронией, порой переходящий в беспощадный сарказм, анализировал свои прошлые промахи, строил планы.
Вспоминал о ней.
Читать письма было немного стыдно, но отказаться от них волчица уже не могла.
— Правильно, — хмыкнул Раум. — Если молчать, он скорее отстанет.
Девушка нахмурилась. Неужели Раум прав? И если она продолжит молчать, однажды эти письма просто перестанут приходить?
Может, оно и к лучшему?
Нет, я не перестану тебе писать. Каждый день, как обещал.