— Что за ерунда? — нахмурилась Илона.
Приборы погасли, «железный конь» встал как вкопанный. Илона вышла и открыла капот — а толку? В ремонте автомобилей она всё равно не разбиралась, предоставляя это дело специалистам из автосервиса. Ничего нигде не горело, не вытекало и не дымилось, но легче от этого не становилось.
Летел снежок, змеилась белая позёмка. Ещё и телефон вдруг перестал ловить сеть — Илона не могла никуда дозвониться. С губ сорвалось ругательство.
— Этого ещё не хватало!..
Пыхтя и кряхтя от натуги, она пыталась сдвинуть массивный внедорожник к обочине, а про себя кляла свою любовь к большим машинам — особенно при её-то хрупком телосложении. С малолитражкой было бы куда меньше возни. У Натальи тоже пару раз случалось ЧП — так она в одиночку без проблем толкала свою миниатюрную «Матизочку». Но она и сама покрупнее Илоны… Пресловутая весовая категория тут имела решающее значение. И морозостойкостью Наталья обладала завидной, а Илона замерзала очень быстро. Она вообще мечтала обитать где-нибудь в тёплых краях, у Средиземного моря, но приходилось жить в суровом российском климате.
Чёрт! Ну что мешало купить что-то полегче, поизящнее?! Так нет же — ей непременно брутального здоровяка подавай… Кое-как удалось чуть-чуть подвинуть машину. Световая сигнализация не работала, оставалось только выставить знак аварийной остановки и уповать на отзывчивость проезжавших мимо водителей, но творилась какая-то чертовщина: час был ещё далеко не поздний, но дорога выглядела пустынной, будто Илона попала в какую-то аномальную зону или параллельную реальность, где все люди вымерли. Обычно в это время здесь всегда можно было кого-нибудь встретить, но Илона ждала уже полчаса — и хоть бы одна машина мимо проехала! Обстановочка — как в фильме ужасов: тишина, пустота, мрак и мороз. Пусть и не «мёртвые с косами стоят», но на душу наползала леденящая, гулкая жуть. Заиндевевшие голые деревья, снег да электрические столбы вдоль дороги — и ни единой живой души.
Илона то всматривалась в морозную даль в надежде увидеть огоньки фар, то терзала телефон — безуспешно. Глухая безнадёга в обоих случаях. А ещё она изрядно подмёрзла, пальцы ног уже начали терять чувствительность. Обогрев салона не работал, но в багажнике нашлось тёплое одеяло, которое Илона возила с собой на всякий случай. Завернувшись в него, она закрыла глаза…
Тёплый уют сегодняшнего утра окутал её. Наталья с шалью на плечах, с тяжёлым узлом золотых волос и большим животом под домашней сорочкой, в милых меховых тапочках-чунях — средоточие живительной силы, женской теплоты и земной плодовитости. И девчонки — сначала чуть сонные, но постепенно оживающие от бодрящего запаха жарящихся оладий. А к оладьям — сметана и черносмородиновый джем. Конечно же, кофе в турке без сахара, но с каплей сливок — для Илоны, а Наталья предпочитала отвары из душистых лекарственных трав, которые сама собирала. Вот это — её дом, её крепость. Её семья. Место, куда всегда стремится сердце, где оно отдыхает и согревается.
Холод… Зимняя давящая тьма — без конца и края. Снежная бездна.
Илона встрепенулась: мимо кто-то проехал! И не остановился, гад. Выпутавшись из одеяла, она выбралась из машины. Точно: в ледяном мраке таяли, удаляясь, огоньки. Надо было кричать, махать руками… Но если он не обратил внимания на аварийный знак, то и орать ему бесполезно, наверно. Просто есть те, кто всегда проходит мимо.
Из её рта вырывались клубы пара, снежный накат скрипел под шагами. Она приплясывала на месте, согреваясь движением. Если не сидеть в машине, а сигналить — может быть, так больше шансов, что остановится кто-нибудь.
Пешком идти домой — в такую даль, в такую темень, по морозу! — от этой мысли стало ещё холоднее. Нет, глупо. Хоть и заблудиться тут негде: каждый день Илона ездила по этому маршруту и знала его как свои пять пальцев. Просто топай вдоль трассы, и всё. Кстати, ещё примерно через пять километров в сторону посёлка — придорожное кафе «Домашний обед», за час можно бодрым шагом дотопать. Там можно и погреться, и чего-нибудь горяченького выпить.
Нет, так и не ожил телефон. Угораздило же их одновременно сдохнуть — и машину, и эту чёртову звонилку, от которой никакого проку, даже фонарик на ней не работал. Где-то в машине валялся фонарь на светодиодах…
Тоска выла голодным волком, вгрызалась в душу. Сердце рвалось в тепло, к Наталье и дочкам… Попадёт ли она вообще домой, или ей суждено замёрзнуть тут?
— Так, спокойно, не паниковать, — сказала Илона себе.
Прошло ещё слишком мало времени, чтобы беспокоиться. Если Наталья дома, а не в роддоме, то могла и не хватиться пока. «Постараюсь пораньше» — а когда именно? Этого Илона не сказала, да и не могла знать сама, когда ей удастся вырваться с работы. Но чаще всего к девяти вечера она уже обыкновенно бывала дома… Часы показывали восемь пятьдесят.
Илона снова залезла в уже остывшую машину, но засиживаться там не собиралась. Ждать помощи, похоже, не от кого. Снова кто-то проехал, но, как и предыдущий водитель, даже не подумал остановиться. Потом промчалась фура — Илона проводила её погасшим, усталым взглядом. Уже издали было ясно, что не остановится. Так и есть: пролетела, не сбавляя скорости.
Не оставалось ничего другого, как только топать пешком. Авось, час до кафе она как-нибудь протянет, не окоченеет. Если двигаться быстро, то заодно и согреется. А доберётся до кафе — может, оттуда и позвонить удастся. Илона проверила телефон — тот по-прежнему не подавал признаков жизни. А может, повернуть назад, в город, и там кого-нибудь поймать на улице? Что в ту, что в другую сторону — расстояние примерно одинаковое, но мысль о горячем кофе манила сильнее — она и оказалась решающей. Срочно согреться — вот что нужно в первую очередь. Да и перекусить не помешало бы: с обеда прошла уже бездна времени, желудок был гулкий и тоскливо-пустой, до горьковато-кислой слюны. Натощак она ещё сильнее мёрзла. Накинув на плечи одеяло и сжав в руке фонарик, Илона двинулась в путь.
«Раз, два, левой… левой», — командовал кто-то внутри, отсчитывая шаги. Несмотря на бодрый темп, ноги всё-таки мёрзли. Надо будет купить валенки и возить зимой в багажнике… Если она выберется из этой передряги, конечно.
Тело быстро теряло тепло, хоть Илона и молотила ошалело скрипучий снег в ритме строевого шага. Луч фонарика скользил по заснеженным, сахарно мерцающим веткам. Ветер колол коченеющее лицо искорками ледяной пыли. Тишина и мороз.
Да, обязательно выбраться и дожить до Нового года. Наряжать с девчонками ёлку. Купить новых игрушек, а то они, как всегда, раскокают что-нибудь. Не приведи бог, какую-то из старых и любимых — из детства Натальи. Новые — бей сколько хочешь, она и бровью не поведёт, а вот если старенькое пострадает… может пострадать и чья-то попа. Левой-правой, раз-два… Дожить до мандаринов, до огня в камине. И посмотреть наконец в крошечное личико. Дойти, дотопать коченеющими ногами, пусть они хоть замёрзнут до черноты, до гангрены — но добраться, доползти. Пусть хоть отрежут потом.
— Так, отставить драматизм.