Шагнув из тамбура в вагон, я вспомнила странную интонацию проводника, когда он ответил: «Сейчас узнаете!»...
Вот это да!
Воздуха в вагоне не было совсем. Точнее, был какой-то газ с примесью человеческого пота, жжёной резины, прокисшей еды и химикатов.
Со всех сторон - сверху и снизу - лежали полуголые потные люди. Одни спали, другие ели. По всей длине вагона бегали дети, способные самостоятельно перемещаться, и визжали от удовольствия и бесконтрольности. Они были мокрые от жары, духоты и детской «вакханалии». Ангельские кудряшки и «ёжики» взмокли и «с пару» встали дыбом. Щёки их были красные, а тельца - липкие, но в глазах было столько счастья, что я подумала: «Чем я лучше?»...
Духота - самое страшное, что может быть для меня. Я пыталась попробовать дышать местным газом, но и его было очень мало. Недостаток кислорода дарит кошмары во сне. До сна ещё далеко. А кошмар был вокруг. Его можно было даже потрогать.
Вот на такой случай у меня есть бутылочка «Вермута». Мартини теперь не по карману, а тут и бутылка такая же, и наклейка похожа, и вкус очень даже похож. Я представила, что выдула всё вино в этой духоте, и вспомнила отчего-то управдома Буншу из фильма про Ивана Васильевича, который временно исполнял обязанности царя и, нарезавшись на царской трапезе, требовал отдельного кабинета.
Мозг всегда ищет выход заранее, даже когда мы об этом и не подозреваем.
«Я не слабее всех этих людей. Что ж, раз такие сложились условия, то нужно потерпеть. В конце концов - это всего лишь на одни сутки...», - уговаривала я себя.
Надев маску неприступности, стала искать своё койко-место среди этого бардака. «О! Чудо!», - про себя воскликнула я. Или не так. - «О! Сюрприз!». Моя полка-ложе уже была застелена, но по наблюдавшимся следам недавнего присутствия человека - не для меня.
- Что это я здесь наблюдаю? Это же моё место, - обратилась я к проводнику, который отчего-то решил меня сопроводить, хотя с этим прекрасно справлялся супруг.
Проводник вежливо - что в данном случае было очень правильно - объяснил мне, что поезд идёт уже сутки из Питера, и они позволили маленькой девочке, которая едет впервые в поезде с мамой к морю, спать до моего прихода на моём месте, внизу, так как она очень боится спать на верхней полке. Что очень благодарны за понимание и надеются на то, что я не устрою скандал из-за такого пустяка.
- Да бог с ней. Но я уже здесь и наверх не полезу ни за что! Это и так - единственная роскошь, которую я могу позволить себе в вашей душегубке. А, кстати, воздух-то где?
- Вагон старый. Кондиционеры не предусмотрены, вентиляция не работает, а окна родители малышей просят не открывать, чтобы дети не простыли.
- Ясно, - сказала я больше самой себе.
А подумала, что это вовсе не вагон, а пароварка Бабы Яги. Раньше у неё была печь в избушке на курьих ножках, а теперь - в свете инноваций - она пользуется пароваркой на колёсах, фирмы РЖД.
Придышавшись и растворившись в плацкартном хаосе, я решила, что «Вермут» подождёт до следующей экстравагантной ситуации. Любимый муж заботливо разместил мои вещи, и мы вышли на перрон.
- Ну и духота! Доедешь, Клуша? - поцеловал он меня в шею.
- Я - не Клуша! Доеду. А ты сиди тут один, как сыч. Как бы сейчас на машинке... Уже бы к Анапе подъезжали. И никакой духоты. Хочешь - едешь, хочешь - остановился... Я бы тебе песни всю дорогу пела. Или ещё как развлекала. Не сомневайся... Ведь не выдержишь без меня, всё равно приедешь - я знаю. Тайно. Ещё и усы с кепкой нацепишь, чтобы последить за мной, - припомнила я ему старые грешки.
- Дура какая! - сказал он ласково, улыбнулся и прижал к себе.
И в этот момент я не хотела ни моря, ни воздуха, ни солнца, потому что и море, и солнце, и воздух сейчас обнимали меня.
- Приезжай, а? Ну, пожалуйста! Мне важно, чтобы ты отдохнул, - упрашивала я его.
- Я справлюсь сам. А ты можешь заболеть.