Ей только и оставалось, что говорить «спасибо» – бессчётное число раз. Деньги добрая женщина брать отказывалась, хотя Дана могла заплатить. Заработка ей хватало.
– Ладно, моя хорошая, спасибо за чай. Пойду я. Береги себя тут.
– И вы себя берегите, тёть Наташ. До свиданья... Спасибо вам ещё раз.
Запищало напоминание: «Физкультминутка». Встав из-за компьютера, Дана включила музыку, подвигалась в быстром темпе: бег на месте, наклоны, махи руками и ногами, повороты туловища. Нужно было разогнать кровь и размять затёкшую спину. В приоткрытую балконную дверь веяло свежестью, в воздухе пахло дождём.
Вечер осенней дымкой обнимал фигуру в свободных джинсах и массивных ботинках. Звякнули ключи, ложась на своё постоянное место на полочке в прихожей; куртка соскользнула с худощавых плеч, обтянутых облегающим джемпером. Струя воды зажурчала в ванной, а на плите шумел чайник.
– Привет, Леночка. Что-то я вчера в зале перестаралась, квадрицепсы болят жутко.
– Ну, зато стресс сняла.
– Это точно.
– А вообще говоря, ты слишком много работаешь.
– А что мне ещё остаётся?
– Сходи с Машей куда-нибудь.
– В смысле?
– Ну, погуляйте... В кафе посидите. Тебе надо развеяться.
– Лен, ей шестнадцать лет. И она – моя ученица.
– Да я ни на что не намекаю, если ты о том самом. Но она уже больше, чем ученица, разве ты не чувствуешь? Думаю, ты уже можешь считать её другом. Она не откажет, вот увидишь.
– Думаешь, стоит?
– Тебе надо общаться с живыми людьми. Вылезай из своей берлоги не только в спортзал, в парикмахерскую, к зубному и на прогулку во двор. Не замыкайся в себе.
– Лен...
– Тебе нужен живой человек. Глоток нормального общения. Давай, пригласи её. Всё будет хорошо.
Они вышли из кинотеатра под мелкий дождик. Дана подняла капюшон куртки, а Маша открыла предусмотрительно захваченный с собой зонт, взяла её под руку, и они медленно пошли по сырому асфальту.
– Странно, да? – усмехнулась Дана.
– Что – странно? – Машина тонкая рука шевельнулась, перехватила руку Даны поудобнее.