— Нет, это не так, — настаивала Мэри. Она тоже сделала глоток своего кофе, затем наклонилась вперед и одарила Джули испытующим взглядом. — Тебе тридцать лет, и ты провела всю свою жизнь взаперти, в этом нелепом особняке. Твой отец мертв, и нет ничего, что мешало бы тебе жить своей жизнью.
Джули вздрогнула и мрачно посмотрела на сверкающий стол.
— Ну что ты, смягчать удар совсем не обязательно, Мэри.
Мэри взяла ее за руку и сжала.
— Послушай, я понимаю, что твой отец был убежден, что ты ничего не стоишь, но ублюдок мертв уже почти шесть месяцев. Как долго ты собираешься продолжать жить в его тени? У тебя нет семьи. Я твой единственный друг, и это только потому, что я отказалась бояться запугиваний твоего отца, а ты проводишь все свое время, сидя на заднице перед телевизором. Это не жизнь, Джули.
Джули вздохнула и потерла лоб. Мэри была права. Она тратила впустую свою жизнь в течение тридцати лет и теперь понятия не имеет, как начать все сначала. В некоторые дни, при попытке просто покинуть дом, она чувствовала слишком много всего. Отец всю жизнь запугивал ее и управлял ею, и даже несмотря на то, что он был мертв, она все еще могла слышать, как он шепчет ей на ухо. Она никогда не была для него достаточно симпатичной или умной, и после многих лет эмоциональных мучений было слишком легко поверить в то, что он постоянно говорил ей на протяжении всех этих лет.
— Хорошо. Ты права. Мне нужно больше выбираться из дома. Но с трудом верится, что то, что ты предлагаешь — хороший способ с кем-нибудь познакомится, — ответила она.
— Я не говорю о знакомстве, — ответила Мэри, — речь идет о лишении тебя девственности, так, чтобы ты смогла расслабиться и забыть о ней, получить некоторую уверенность в себе, а затем уже встретиться с кем-то.
— То есть, ты думаешь, что если я заплачу кому-то, чтобы избавится от клейма девственницы, это придаст мне уверенности в себе? — спросила Джули с раздражением, — Я не нравится говорить тебе это, Мэри, но заниматься сексом с кем-то, кому заплатили, чтобы он сказал мне, что я красивая, точно не добавит уверенности.
Мэри нетерпеливо покачала головой.
— Это не то, что я имела в виду. Ты думаешь, что быть девственницей в тридцать — значит быть не от мира сего… Хотя, в какой-то степени, это правда.
— Смотрю, ты прямо изо всех сил стараешься поднять мою самооценку — угрюмо сказала Джули.
— Я просто честна с тобой. Правда в том, что будет затруднительно найти парня, который не будет думать, что это странно — быть девственницей в тридцать. Это не поможет твоей уверенности в себе и не улучшит твои несуществующие навыки знакомства. Для начала, ты должна сказать своей девственности «Пока-пока», и это прекрасное решение. Затем ты можешь начать искать мистера Правильного, который будет любить тебя такой, какая ты есть, а не потому, что ему платят.
— Нанять какого-то альфонса, который лишит меня девственности — не лучший выход. Только грязные старики нанимают проституток заниматься сексом! — ответила Джули категорично.
— Ты смотришь на это совсем иначе. Во-первых, их больше не называют альфонсами, их называют эскортом, и во-вторых…
— Отлично! Итак, я собираюсь нанять эскорт на одну ночь… бух-бам …«спасибо Вам, мэм». Только как таким образом я смогу увеличить свои возможности в нахождении хорошего парня? — произнесла с гневом Джули. — Серьезно, Мэри я люблю тебя, но…
— И, во-вторых, — Мэри заглушила протесты Джули, — это не секс на одну ночь. Они парни-профессионалы. Они на славу накормят и напоят тебя и сделают все, что ты захочешь. Ты даже не должна заниматься с ним сексом в первый раз, если не хочешь. Ты могла бы пойти на несколько встреч и узнать его, прежде чем займешься сексом.
— Да, за деньги! — фыркнула Джули.
Мэри закатила глаза.
— Ты можешь себе это позволить. Твой отец сделал только одну хорошую вещь за всю твою жизнь — это оставил тебе свое состояние. Ты не будешь тратить их направо и налево всю жизнь, так что не надо говорить мне, что несколько тысяч долларов разорят тебя.
— Несколько тысяч? — глаза Джули расширились. — Насколько они хороши в сексе, если стоят тысячи?
Мэри засмеялась.