Николай не возражал. Несколько минут каждый занимался своим делом.
— Николай, смотри сюда! — вдруг воскликнула Ольга. — Что это?
— Бабочки, — невозмутимо ответил подошедший Николай.
— Нет, ты видишь, как они шевелят крыльями?
— Обыкновенно. Все вместе. Ты уже восхищалась этим вместе со своим любимым Сергеем Андреевичем.
— Смотри, — не обращая внимания на его слова говорила Ольга, — раньше они двигали крыльями через ровные промежутки, а сейчас как-то непонятно. То длинные паузы, то короткие.
— Похоже на передачу азбукой Морзе.
— Ну, это ерунда… Хотя… дай карандаш.
На клочке бумаги, отмечая продолжительное раскрытие крыльев знаком тире, а короткое — точкой, она торопливо начала наносить значки. И вот уже целые строчки возникли под ее карандашом.
— Попробую расшифровать, — сказала Ольга.
— А ты знаешь азбуку Морзе?
— Знаю.
— Откуда?
— В радиокружке в школе занималась.
— А зачем это тебе было надо? Или делать нечего?
— Понадобилось именно для сегодняшнего случая. Для одного раза в жизни. Читай. Вот что здесь написано: «Я в пещере. На помощь. Завьялов…»
Вечером, как всегда, собрались у костра.
— Видите ли, общее геологическое строение района говорило о том, что здесь должен быть уран. Вы знаете об этом, повторять не надо. А вот найти, где он, было нелегко. Его могло и вовсе не быть, а возможно, что он рассредоточен в граните в неуловимо малых дозах. Первое, что меня натолкнуло на мысль о наличии открытых залежей, — бабочки. Биологи установили, что радиация вызывает у насекомых появление мутаций. Я нигде не видел такого количества мутаций, как здесь, у слияния двух источников. Не случайно Оля не узнала эту обычную бабочку. Мне удалось определить границу района распространения мутаций — она проходила у водопада. Выше по ущелью бабочки с мутациями почти не встречаются. Ниже по ущелью такие бабочки есть — их сносит ветром, всегда дующим здесь. И я начал внимательно исследовать водопад.
В его гальке и воде радиоактивность была чуть-чуть повышенная; значит, если где-нибудь и могли быть залежи урановых руд, они не вступали в непосредственное соприкосновение с потоком, были отделены от него слоем гранита. Между тем куколки бабочек неизбежно должны были испытывать довольно сильное облучение. Значит, в скале имелись глубокие трещины, где происходило вызревание куколок.
Тогда-то я и обратил внимание на Гамаюнову пещеру.
Ее удивительные свойства, видимо, были известны еще людям каменного века. Вероятно, и сама пещера, и скала перед ней были священными, служили для волхования, колдовства.
С этой целью и выбиты заинтересовавшие нас фигуры людей и животных.