- Конечно, я помню первый поход, в котором мы с ним были вместе, это было на Адобе, - Амос повернулся к девушке. - Мы заявили свои права на наши законные сто квадратных миль - кусок выжженной пустыни, такой крутой с одной стороны, что ни один человек не смог бы туда взобраться. Девять дней я ставил его на кон в заведении Честного Мака на Петраке и выиграл почти полконтинента... а потом проиграл все Маку.
Глаза Дульчии загорелись.
- Это на вас похоже. А дедушка принимал участие в каких-либо еще походах?
Амос кивнул своей лысой веснушчатой головой.
- Ага, последний раз здесь, на Алдорадо. К этому времени он уже поумнел, захватил славный кусочек земли, прикрытый горами, с лесом, с видом на море и с естественной бухтой, которая может принять любой лайнер.
- Ну, дядя Амос, вы говорите об этом самом месте, бухте Тиволи и Молле.
- Именно так, - кивнул он.
Девушка повернулась к своему прадеду.
- Но в таком случае ведь город должен быть твоим.
Амос покачал головой.
- Нет. В то время Генри был молодым. Это было еще до его второго омоложения. Здесь было полно людей, которые остались ни с чем, без денег, без земли, дети кричат и все такое. Твоему деду земля была не нужна, для него все это было всего лишь забавой. И он отдал ее им. Единственное, о чем он попросил, - это маленький кусочек земли, дом и сад, чтобы было где обосноваться, когда ему захочется покоя.
- Ты хочешь сказать, что все эти люди, сенатор Бартоломью и все остальные обязаны целым городом и всем этим тебе, дедушка? И после всего они... - она замолчала.
- В основном их прадедушки, девочка моя, - сказал Генри. - Эти люди мне ничего не должны. Я получил то, что хотел.
- И все они пыхтят изо всех сил, чтобы выбрать делегатом своего глупого статистического среднего человека. Почему бы им не избрать тебя, дедушка? Ты для них сделал так много, как никто другой!
- С чего бы мне вдруг захотелось стать делегатом, Дульчи? Я хочу сидеть на солнышке и греть свои старые кости...
Он искоса взглянул на нее. Темные большие глаза... О боже, как сейчас в свете камина она была похожа на свою прабабушку!
- Ты думаешь о вечной жизни, - сказал он. - Забудь об этом...
- Почему я должна об этом забыть! Ты сможешь снова быть молодым и оставаться таким много-много лет - никто не знает сколько! Если бы только подобное лечение существовало тогда, когда ты открывал Пограничье, ты бы получил право на него. За исключительные заслуги перед расой, как сейчас получают исследователи и ученые.
- Ну, - улыбнулся Генри. - Значит, я упустил свой шанс...
- Но ты еще можешь получить его! Все делегаты получают такое лечение. А тебе достаточно пошевелить пальцем - и тебя выберут. Здешние люди помнят...
- Я не политик, Дульчи. И не хочу им быть. И не хочу жить вечно. Я прожил свою жизнь. Более чем достаточно. Я видел, как уходили мои друзья, - все, кроме Амоса. Они погибли, умерли от старости или просто исчезли. Вселенная уже не такая, какой она была в дни моей юности. Наступили дни статистически среднего...
- Перестань, дедушка!