Правитель Айсории почёл за честь породниться с таким могущественным государством. Дело оставалось за малым — пригласить принцессу в Треалес и сделать ей официальное предложение. Пригласить-то он успел, а вот сделать предложение — нет.
В тот самый вечер, когда в честь приезда Вилламины устроили бал и все, в том числе и сама принцесса, с нетерпением ждали речи Редфрита, к нему приблизилась Даниэла. Опустилась в нарочито низком, грациозном реверансе и на удивление кротко проворковала:
— Могу ли я позволить себе дерзость и сказать моему королю пару слов?
Окинув девицу Фантальм тяжёлым взглядом, Редфрит разрешил ей подняться.
— Если бы это была единственная дерзость, которые ты позволяешь себе в моём присутствии, мы бы с тобой, Даниэла, были добрыми друзьями.
Взмахнув веером, леди Фантальм томно закусила губу. После чего подалась к нему и доверительно сообщила:
— Думаю, в ближайшее время мы станем намного больше, чем друзьями, мой король. Я даже смогу называть вас по имени, как в старые-добрые времена.
Редфрит весь внутренне напрягся, понимая, что маленькая сероглазая зараза неспроста затеяла этот разговор.
— Мы с вами поженимся, мой король, — с видом победительницы закончила девица, вызвав у короля улыбку.
Шутников Редфрит не любил, но в устах Даниэлы шутка про свадьбу прозвучала занятно. Настолько, что он едва не рассмеялся.
Тоже подался к ней, почти уничтожая разделявшее их расстояние, и сказал:
— Не хотелось бы разочаровывать вас, леди Фантальм, но сегодня я сделаю предложение вон тому кроткому ангелу в розовом платье. Странно, что вы до сих пор не в курсе моих планов. О них знает всё королевство.
— Я-то в курсе, и вы вполне можете сделать предложение вон тому кроткому ангелу в розовом платье, но… — Даниэла выдержала паузу, явно наслаждаясь моментом и с удовольствием наблюдая, как с каждой секундой Редфрит всё больше мрачнеет. — Но у вас не будет с ней детей. Только со мной, мой король.
Если бы в тот момент земля под ними разверзлась, он бы и то не был настолько шокирован. Редфрит до сих пор удивлялся, как сдержался и не убил мерзавку на глазах у подданных и иностранных гостей. Лишь чудом сумел с собой совладать. Схватив сумасбродную колдунью за руку, потащил прочь из тронного зала, чтобы допросить, а если всё-таки не сдержится, то и прибить.
После того вечера это желание короля преследовало.
Оказавшись с Фантальм за закрытыми дверями кабинета, Редфрит испытал очередной приступ бешенства. Он и так слишком долго сдерживался, слишком долго давил эмоции, что вызывала в нём эта ведьма, и больше сдерживаться был не намерен.
— Объясни! — потребовал, схватив Даниэлу за плечи.
Встряхнул хорошенько, должно быть, надеясь, что так она быстрее опомнится и осознает, в каком опасном положении оказалась. Не осознала. Вместо того чтобы ответить прямо, девчонка продолжила играть с ним в кошки-мышки, рискуя уже сегодня распрощаться с жизнью.
— Лучше вы мне скажите, мой повелитель, не чувствовали ли вы себя сегодня несколько… необычно?
Только за один насмешливый тон её можно было смело казнить. Собственноручно. О нет, он бы ни за что не отдал её палачу, не лишил бы себя такого удовольствия.
— Например, у вас могло чесаться предплечье, — продолжала рыть себе могилу ведьма.
На миг сжав пальцы на её плечах, Редфрит резко отстранился от Фантальм, а закатав рукав, скользнул по руке взглядом. Последние несколько часов кожа на ней действительно зудела. Он даже собирался послать за лекарем, сразу после бала. А теперь, глядя, как по предплечью змеится странный узор, впиваясь в кожу ядовитой тьмой, понял, что целитель ему уже не поможет.
— Что это?
— Связующая метка Аракибы.
Аракиба — тёмное божество, которому в древности поклонялись некоторые народы Срединных земель. О нём мало что было известно в цивилизованном мире, а Дикие всегда жили скрытно. Не делились с ненавистными людьми ни своими знаниями, ни верой, ни уж тем более магическими таинствами.
Оставалось только гадать, как Даниэла сумела добраться до этих чар.
— Точно такая же есть и у меня. — Отбросив пену кружев, девушка продемонстрировала ему тонкую изящную ручку, по которой вился точно такой же рисунок. — Не переживайте, ваше величество, скоро узор поблекнет, а со временем и вовсе станет невидимым. Но его действие никуда не исчезнет, останется неизменным: только я, я единственная смогу от вас зачать и подарить Треалесу наследника.
Обойдя стол, Редфрит опустился в кресло, призывая на помощь остатки терпения. Понимал, что если их не будет разделять хотя бы что-то, да вот даже мебель (но лучше всё же непреодолимая пропасть), точно не выдержит. Уступит искушению, придушит мерзавку и тогда… возможно, останется без наследника.
А значит, и без королевства.
— Вы, конечно, можете попытаться разорвать эту связь, но уверяю, у вас ничего не выйдет, — тем временем беззаботно продолжала Даниэла. — На поиски ответов уйдёт время, которого у вас, насколько мне известно, уже не осталось.
— Я не маг, но даже мне ясно, что подобного рода метки нельзя наложить без обоюдного согласия. А я на это, леди Фантальм, не соглашался.
Её имя он чуть ли не выплюнул и снова испытал жгучее, почти непреодолимое желание придушить дерзкую колдунью.
— Так, да не так. — Даниэла коротко улыбнулась, прошлась по кабинету, шелестя парчовой юбкой, кончиками пальцев задев торчащие из чернильницы перья. — Метка Аракибы действует несколько иначе. Для её создания нужно не обоюдное согласие, а крепкая обоюдная связь. Эмоциональная. Это должны быть сильные, очень сильные чувства, которые не способно притупить даже время.
— У меня к тебе нет и никогда не было никаких чувств, — хмуро заметил Редфрит.
— Так уж ли нет и не было? — заломила брови Даниэла. — Я ведь говорю не о любви и страсти — это точно не про нас. Я говорю совсем о других эмоциях, что уже давно вызываю в вас. А вы во мне, мой король. Эти чувства будут посильнее даже самой пылкой любви.
Редфрит был вынужден признать, эта соплячка его переиграла. А ведь он был защищён от магического влияния. Но метка демоновой Аракибы, подобно смертоносному жалу вонзившаяся ему в руку, давала понять, что защититься от всего невозможно. В любых охранных чарах можно отыскать лазейку, в чём маленькая дрянь Фантальм неплохо преуспела.
— Ты ведь понимаешь, что можешь лишиться жизни. Или я могу уничтожить твоих близких. Одного за другим. Подобная выходка не должна остаться безнаказанной.
— Они не при чём. Они ничего об этом не знают. Ни мои родители, ни моя хирата. Но… — Даниэла безразлично пожала плечами. — Если вашему величеству будет угодно их наказать, значит, так тому и быть. Воля короля — закон.
Он смотрел ей в глаза, вглядывался в утончённые черты лица и понимал, что это не игра. Ей действительно всё равно, что станет с её близкими. Холодная, расчётливая и жестокая — вот какой предстала перед ним в тот вечер Даниэла.
Интересно, Теобальд догадывался, что на самом деле представляет из себя его невеста? Вряд ли. Иначе бы бежал от этой змеи как можно дальше и без оглядки.
— Ты настолько сильно меня ненавидишь, что готова пожертвовать всем ради мести? — Редфрит замолчал, ожидая услышать ответ, который ему и так уже был известен.
Ответа не последовало. Даниэла вскинула на него взгляд и ровно произнесла:
— Полагаю, сейчас вы изволите меня арестовать и будете держать под замком, пока не удостоверитесь в правдивости моих слов.
Под замок её действительно следовало посадить. Ещё лучше — отправить в затхлое подземелье какой-нибудь богами забытой тюрьмы. Но если от метки избавиться не удастся, выбора у него не останется — придётся жениться на этой кобре. А рисковать здоровьем матери своего будущего ребёнка — этого он не мог себе позволить.
— Зачем тебе это? — спросил резко.
Чародейка передёрнула плечами:
— Нет ничего плохого в желании стать королевой. Я принадлежу к знатному роду и составлю вам хорошую партию. Уж точно ничем не хуже, чем эта придурковатая Вилламина.