— Привет, Светик! — откликнулась я. — Нет, уже давно не сплю.
Света была неисправимой оптимисткой и одной из немногих моих знакомых, с которой у нас во многом совпадали взгляды на жизнь.
— Вот и хорошо: много спать вредно, — пробубнила она, явно что-то жуя. — Слушай, выручай, я совсем выбилась из сил: отец тут в питомник подкинул на воспитание пару подросших щенков хаски, и мне позарез нужно твоё умение ладить с животными. Ты не представляешь, что они здесь вытворяют! Я скоро сама завою от этих проказников покруче любой собаки. У тебя же вроде бы начались каникулы? Так?
— Так, — подтвердила я, всё ещё не веря в такое везение, ведь, насколько я помнила, в Светином питомнике были предусмотрены комнаты отдыха для работников, где как раз можно было спокойно переночевать.
— Вот и славненько, значит, ты спасёшь свою бедную подругу от этих мелких вандалов, а я уж в долгу не останусь, — обрадовалась та, — так что жду. Кстати, с Днём рождения тебя!
Телефон отключился, а я всё ещё продолжала прижимать его к уху, прислушиваясь к собственным ощущениям. Странно, мне бы радоваться, но непонятное беспокойство, словно тот червячок, точило изнутри, вызывая сомнения в правильности моего поступка. В конце концов, приняв решение, я встала из-за столика и, расплатившись, направилась к пристани, откуда через сорок минут должен был отходить катер на остров, где располагался Светкин питомник.
Ветер взбивал о причал пенные волны, когда в положенное время к берегу подошёл катер. Мне стоило большого труда заставить себя ступить на его палубу вместе с остальными пассажирами, хотя боязни воды как таковой у меня никогда не было, но всё внутри будто противилось этому кратковременному плаванию.
Вдали громыхнул гром, и, спустя миг, небо озарилось всполохом молнии, нагнетая ещё больше и так мрачноватую атмосферу. Торопливо отчалив, катер набирал ход, стараясь как можно скорее завершить рейс, чтобы успеть вернуться до шторма, когда возле правого борта, где я стояла, вцепившись руками в ограждение, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, в воде стало твориться нечто странное.
Ещё недавно тёмные волны, с силой бившиеся о борт катера, вдруг замерцали неоновыми отблесками, постепенно начиная закручиваться в воронку, из которой спустя мгновение в небо взмыл водяной столб, превратившись в полупрозрачную мужскую фигуру с вполне узнаваемыми чертами. Секунду я всматривалась в испещрённое морщинами лицо человека, перевернувшего мою жизнь с ног на голову, а потом дед, вернее, его двойник, состоящий из воды, протянул ко мне свои руки, и из них, словно из брандспойтов хлынули ледяным потоком мощные струи…
Охнув, я отшатнулась, но было уже поздно: морская вода окатила меня с головы до ног, завертев в стремительном водовороте. Всеми силами пытаясь удержаться, я старательно цеплялась за всё, что только попадалось на пути, но безудержный поток буквально снёс меня, погрузив в непроглядную пучину.
Беспомощно барахтаясь в ледяной воде, что бурлила вокруг, выбивая из лёгких последний воздух, я не могла понять, где находится поверхность, а с ней и мой шанс на спасение. В груди уже жгло от нехватки кислорода, и нестерпимо хотелось сделать хотя бы один вдох. Вот только сейчас он нёс с собой не спасение, а гибель.
Когда уже надежда окончательно готова была меня покинуть, оставляя на растерзание безысходности, в толще воды заискрились белые огоньки, увеличиваясь в размере и образуя нечто похожее на зеркальную поверхность. Казалось, именно туда мне и надо: словно там и было моё спасение. Непонятная эйфория, в тот момент затопившая сознание, подталкивала плыть не к поверхности, как того требовал здравый смысл, а в сторону свечения, но чувство самосохранения всё же оказалось сильнее.
Проследив за сорвавшимися с губ пузырьками воздуха, я определила, где находиться верх, а где низ, и поплыла в выбранном направлении. Казалось, спасение уже близко, но появившееся на пути подводное течение, каким-то образом оказавшееся в этих местах, подхватило меня и понесло к мерцающим призрачным огням, лишая последней возможности увидеть дневной свет.
До цели оставались считанные метры, когда рядом мелькнул тёмный силуэт, и когтистая лапа, вцепившись в моё запястье, резко потянула в сторону, выдернув меня из стремительного потока.
Обезумев от страха, я забилась, словно рыба, попавшая в сеть, пытаясь сбросить с себя цепкий захват жуткой конечности поэтому, потеряв контроль, тут же сделала вдох. Вода хлынула в лёгкие, и последнее, что я помнила перед тем, как погрузилась во мрак — зелёные глаза, яростно сверкавшие на жуткой физиономии, покрытой чёрной чешуёй.
Глава 3
*Империя драконов *Данвэл тер Валенторн
Минуты ожидания тянулись невыносимо медленно. Вместо того, чтобы заняться более интересными делами, я уже целый час вынужден был просиживать штаны в отцовском кабинете, прислушиваясь к происходящему в замке. Интересно, когда же Его императорское величество соизволит сообщить мне причину столь неожиданного приглашения, которым он «обрадовал» меня с самого утра? Причём, прислано оно было не по внутренней связи, как происходило обычно, когда родитель желал видеть своё несносное чадо, чтобы в очередной раз отчитать за недостойное поведение, не свойственное древнему роду Валенторнов, а в официальном порядке — через магический вестник со всеми соответствующими печатями и прочей чепухой. И эта официальность меня очень настораживала.
Я, конечно, знал, что беззаботная жизнь не могла продолжаться вечно, и рано или поздно отец напомнит о долге перед империей, заставив вернуться к своим прямым обязанностям. Но, видят Высшие, как же мне этого не хотелось! Бесчисленные приёмы и заседания, придворные заговоры и интриги… Много лет я всеми силами пытался сторониться этого, предпочитая свободу, и отец не настаивал, давая возможность ощутить все её прелести, но что-то мне подсказывало — именно сегодня всё изменится окончательно.
Вздохнув, я в очередной раз прошёлся по кабинету, задержавшись возле стеллажей, заполненных древними фолиантами по магии, доставленными сюда со всех концов нашего необъятного мира по приказу Его величества, и вернулся к распахнутому настежь окну.
Заснеженные пики отвесных уступов Древних гор, что подпирали небо у самого горизонта, манили расправить крылья и вырваться из удушливых замковых стен, но приказ отца я нарушить не мог. Он многое мне прощал, но подобного не потерпит точно.
— Ваше высочество, — выдернул меня из раздумий старый секретарь, получивший эту должность ещё при моём деде, — Его величество просит вас спуститься в зал для заседаний и предстать перед советом.
— Фобиас, ты наверняка знаешь причину, по которой меня сюда вызвали, просвети по старой дружбе, чтоб хоть знать, к чему готовиться, — попросил я, седого, но всё ещё крепкого дракона, знавшего меня с пелёнок и нередко прикрывавшего мои детские шалости.
— Не могу знать, Ваше высочество, — скрипучим голосом, ответил тот, — заседание совета глав великих родов проходило за закрытыми дверями без посторонних и под магическим пологом тишины.
— Главы великих родов здесь? — что-то мне совсем не понравился этот факт: в последний раз они собирались лет пятьдесят назад, когда короновали отца после того, как дед отказался от трона.
— Да, мальчик мой, — кивнул Фобиас, и, словно сбросив с лица маску официальности, по-отечески похлопал меня по плечу, — советую тебе сдерживать свой буйный нрав и ни в чём не перечить отцу, по крайней мере, при посторонних.
— Это будет непросто, но постараюсь, — усмехнулся я, благодарно кивнув старику, и вышел за дверь, направляясь к залу для заседаний.
Происходящее мне нравилось всё меньше, но я упрямо шёл вперёд, надеясь, что не всё так плохо и предчувствие грядущих перемен, неистовым вихрем ворвавшееся в сознание, окажется ошибочным.
Эх, знал бы, о чём пойдёт речь, уже улепётывал бы из замка без оглядки, наплевав с высокой колокольни на все запреты!