А напиток «Бычья желчь» и «Змеиный яд» — на деле кофе с ликером и кофе с виски — по старинной родовой рецептуре — я подаю только после неудачного замужества. К слову, брачные побеги — отличный маркетинговый ход. Продажи в ближайшие несколько дней бьют все рекорды.
После обеда Кэролайн вернулась с вестями от Закари. Через час сэр Ортингтон ждет… леди Игиду.
— Сэр Кристиан — мужчина со странностями, — пояснила Кэролайн, повязывая фартук. Ее руки ловко заворачивали заказы, пока рот умудрялся говорить. — Он и до гибели своей семьи был нелюдимым, а теперь, стоит полагать, и вовсе не от мира сего. Он бы точно не согласился на встречу с Джулией Ортингтон — репутация у вас, мягко говоря, неоднозначная.
— Нормальная репутация, — я задумалась, разглядывая публику. Шушукался, конечно, народ, но тухлыми помидорами никто не кидал. Я же леди, как-никак.
— Но с почтенной леди Игидой, из уважения, встретится обязательно, — уклончиво ответила подруга.
— Встретится обязательно! Почтенная женщина, замечательная! — согласилась посетительница, протягивая деньги.
— Мне стоит знать, кто такая леди Игида? — уточнила, ссыпая монеты в кассу.
— Лучше подумать о том, как заинтересовать будущего графа. Во дворце поговаривают, нынешний совсем плох, — вздохнула Кэролайн, выкладывая на прилавок свежую выпечку.
— Все там будем, — пожала плечами, протягивая клиентке тыквенный хлеб. — Это я не вам, бабушка. Живите долго!
Старушка, явно глухая, да еще и слеповатая, улыбнулась беззубым ртом и пошагала прочь.
Сегодня в кофейне многолюдно и шумно. Ни одного пустого столика, а к тем, что у панорамных окон с видом на залив, и вовсе очередь! Люди ждали с подносами и морально давили на отдыхающих. Дай им волю, давили бы не только морально, но на этот случай есть улыбчивый полуогр Эрик. Я нашла его умирающим на обочине. Спасла, подлатала. Хотела вернуть домой, но оказалось, по приказу графа его деревню выжгли дотла, якобы огры покрывали мятежников. Не покрывали. От этого в разы обидней. Эрик потерял брата и сестру, чуть не погиб сам. А теперь считает сестрой меня, стережет покой отдыхающих и вовремя дает на щи особо отличившимся.
— Пусть Кирстен встанет за кассу, мне нужно готовиться к встрече.
Помахала на прощанье толпе и взбежала на второй этаж.
Я привыкла к жизни на Тэйле. Здесь у меня положение в обществе, друзья, достаток, поместье и бизнес. Даже крестьяне есть! Но вместе с этим — непреодолимая тоска по дому! Горячо не хватает любимой операционной. Удовольствие от успешной операции, спасенной детской жизни несравнимо ни с чем. Скучаю по родителям и Буське — моей непослушной кошке. И пусть она с завидным упорством ссыт в тапки, но я верю, что от чистого сердца! И современных технологий не хватает тоже! Сотового, компьютера с выходом в интернет, машины, в конце концов. А еще дома меня не сожгут на костре, а хирургия не запрещена как грязное течение некромантии с глумлением над будущим трупом. В какой-то мере законы Тэйлы варварские. А в сочетании с упертым консерватизмом ортингтонцев становятся чем-то вообще несгибаемым! Это как лечить пневмонию банками, и удивляться, что не помогает.
Смышленая Таисия подала самое скромное парадное платье. Винного цвета, с умеренным декольте, тугим корсетом, традиционной пышной юбкой, припущенной перламутровым кружевом. Из украшений — речной жемчуг. Волосы тщательно зачесали и подкололи, чтобы у сэра Кристиана не возникло и подозрения, что я желаю его соблазнить. Некоторые мужчины странно реагируют на мое внимание.
Хотя, там и соблазнять нечего. Кэролайн нарисовала образ довольно унылого экземпляра человеческого самца. Если он хотя бы вполовину похож на отца, то зрелище удручающее. Но все не так плохо, если пошел в мать.
В графстве принято ездить на кэбах или каретах. Запрягают лошадей или ворнов. Но последние своенравны, хоть и преданы хозяину до смерти. Их предпочитают маги и высокопоставленные чиновники, ибо дорого и пафосно. С виду — обычные кони, только крупнее, выносливей и злее. На деле — результат селекции коня и дракона. Не спрашивайте — омерзительно! И крылья есть, да. У самых дорогих и редких особей. Воочию я ворнов не видела, но наслышана.
В основном эксплуатируют лошадей. Одна — для бедного семейства, две — для семьи среднего достатка, четыре — для богачей. Все, что свыше и украшено перьями в стиле молодого Филиппа Киркорова — признак запредельной роскоши.
Я прикупила кэб с одной лошадкой и делю его с прислугой. Хотела выписать паровую телегу из графства Лошинстер, но она кадит по-страшному и выглядит как монстр из постапокалиптического будущего. К такому местное общество пока не готово. Да и я тоже. Это мало похоже на Ладу или даже Запорожец.
В этот раз пошла пешком. Прогуляюсь, с мыслями соберусь, полюбуюсь пальцами тыкающих в меня дам. От части это даже вдохновляет. Я, леди Джулия Ортингтон, миллионер, филантроп, изобретатель и местная знаменитость, едва ли не Железный человек в юбке! А еще — кость в горле графа Ортингтона, но убивать родственников не пристало, поэтому мне сходят с рук мелкие шалости.
Прошлась по любимой яблочной аллее — поздней весной она очаровательна. Дорожка свернула на центральный бульвар, от которого до графской резиденции рукой подать. Граф живет на широкую ногу и усом не ведет. Пятиэтажный дворец из белоснежного мрамора, щедро украшенный фресками, колоннами, балкончиками, балюстрадами, золочеными карнизами и прочими излишествами, издалека кричал, что самый важный человек столицы тут. Сам его сиятельство занимает четвертый и пятый этажи, первые три — для чиновников, переговорных, конференций и приемов. Кстати, на первом — шикарный бальный зал. Уж я-то знаю! Сколько приемов снабдила выпечкой — не перечесть. Сколько потенциальных мужей там отыскала — тоже не сосчитать. Хотя, почему же не сосчитать? Я веду строгий учет, у меня даже пофамильный список имеется…
Документы на проходной не спросили. Ну, право! Мы с Морисом почти семь дней встречались до попытки пожениться. Жених номер двенадцать, не помню имени, приветливо помахал садовыми ножницами. Первое время я хваталась за любого встречного, лихорадочно волокла под венец кого ни попадя. Деньги, азарт, титул, любовь с первого взгляда — каких только не было причин! По две-три свадьбы в неделю играли! Так вот садовник влюбился по уши и мой побег из-под венца принял близко к сердцу.
Щелчок ножницами, и пышная роза обезглавлена!
Я сглотнула и свернула на другую тропинку, пока графский сад не осиротел. Сиреневые кусты охотно скрыли меня от странноватого бывшего, открывая дивный вид на балюстраду с мраморными перилами. Чем ближе к резиденции — тем больше бывших. Да еще и Мора некстати подвернулась!
— Привет, вкусняшечка!
— Лети отсюда, — шикнула, стараясь не привлекать внимания. Жемчужная вуалька заслоняла верхнюю часть лица, но меня и по тени узнают!
А Мора, засранка такая, сама выбирает, кто ее видит, а кто нет. И, раз уж появилась, обязательно быть неудаче! Можно сказать, это пресловутая черная кошка, только примета работает безотказно и.
— Чтоб у тебя кардиограмма выпрямилась!
Скакнула за колонну и притаилась. Что я там говорила? Именно! Работает безотказно, а, главное, моментально!
— Что такое кардиограмма? — полюбопытствовало божество, громко хлопая крыльями.
— Узнаешь, когда выпрямится! — выругалась, осторожно выглядывая из укрытия.
Жених двадцать три — головная боль нашего квартала! Скрипач от бога и певец от шайтана! Серенады под окном в первом часу ночи от Жоржа Стравелли не выдержит даже глухой. В первый раз все поняли и простили, во второй настоятельно попросили не безобразничать, на третий — закидали яйцами и башмаками, на четвертый — вызвали комиссаров, но Жорж упрямым бумерангом возвращался вновь и вновь. Пока не познакомился с Эриком. Крепкий кулак, синяк на две недели, обида на три и. Очередная серенада. Еще более заунывная и ушераздирающая.
Жорж свернул за угол. Я бегом пересекла балюстраду и скрылась в здании. Кабинет сэра Ортингтона в западном крыле второго этажа. Отсалютовала брату жениха семьдесят восемь