— Плохо, что дверь открывали, — негромко заметил он. Меня удивило: чем плохо? Какая взаимосвязь? — Ветер всю ночь швырял дождь в мои окна, — он пояснял охотно, — они выходят на эту же сторону, и, видимо, дверь достаточно плотная, иначе натекло бы больше воды. Но преподаватель вышла… как вы назвали ее? Госпожа Крэйн?
— Крэйг, — машинально поправила я.
— Да, — Лэнгли кивнул. — И теперь мы уже не узнаем, выходила ли студентка ночью или нам надо искать ее в доме.
Замечание было настолько же очевидно, настолько и неожиданно, но я смогла только пожать плечами. Нэн уже давно пора вернуться.
— А если Мэдисон вышла через черный ход?
— Если здесь есть черный ход — надо проверить.
Согласиться я не успела. Дверь открылась нешироко, в щель проскочила Нэн, отряхиваясь, резкими движениями отжала волосы и посмотрела на нас.
— Ты нашла ее? — выдавила я.
— Нет, не нашла. И лошади все на месте.
У меня появилось ощущение, что Нэн собирается с силами.
— Тогда почему ты так долго?
Нэн отвечала мне, а смотрела на Лэнгли, и он так же пристально смотрел на нее.
— Искала Криспина.
— Нашла? — Мне это переглядывание совсем не понравилось. А Нэн было все равно — она продолжала сверлить взглядом Лэнгли, будто обращалась к нему за помощью.
— Я не лекарница и не врач, но мне хватило навыков убедиться. Лошадь пробила ему голову. Он мертв уже несколько часов.
Глава седьмая
— Это просто несчастный случай.
Все кругом было как в плотном тумане. Такой бывает здесь ранней осенью, когда нельзя даже выйти на улицу, ничего не видно на расстоянии вытянутой руки и звуки доносятся приглушенно.
— Это несчастный случай, Стеффи, — повторила Нэн. — Бедный Криспин.
Я не понимала, как она могла быть настолько в этом уверена. Лэнгли серьезно сказал:
— Вы ведь госпожа Крэйг, верно? Преподаватель? — Нэн кивнула, и он продолжил: — Я попрошу вас пройти туда со мной. И… госпожа Гэйн, будет лучше, если об этом пока никто не узнает.
Я посмотрела на Нэн. Это было невероятно странно.
— Я сам скажу, когда все увижу.
— Стеффи, ты не могла бы заняться девочками? — Нэн сняла с шеи тонкую цепочку с ключиком. — В столе — мои тетрадки, сегодняшняя тема заложена красной лентой. Уверяю, там ничего сложного, ты справишься.
Со стороны я выглядела глупо. Стояла и хлопала глазами и не могла ничего сказать, хотя вопросы просто рвались. Много вопросов, но вместо этого я покорно кивнула, взяв ключик, и проводила взглядом исчезнувших за дверью Лэнгли и Нэн.
Какого же хвоста Нечистого? Нэн преподаватель! Это моя обязанность — администратора! — отправиться с Лэнгли, хотелось мне завопить им вслед, но я промолчала, как будто бы так и надо. Потом я окоротила себя: какой от меня прок? Нэн маг посильнее, она разбирается хоть немного в том, как давно человек умер. Практика замещать заболевших преподавателей в Школе была в чести…
И я, если честно, совсем не хотела видеть доброго, наивного, шумного Криспина мертвым.
Я повернулась и пошла в класс. Девочки, увидев меня, притихли, вероятно, ждали, что я что-то скажу им про Мэдисон, но про Мэдисон словно все забыли, и я в том числе, и я сама себе испугалась. Сначала я была с Лэнгли слишком откровенна, теперь я стала подчиняться его приказам, будто не имею собственной воли?
Я сглотнула, стараясь прогнать ощущение мерзкого холодка внутри, и решительно подошла к столу. Девочки наблюдали, как я открываю ящик и достаю записи Нэн. Почерк у нее был отвратительный — в Высшей Женской Школе учили красиво писать, но, похоже, Нэн таким образом проявляла тихий бунт.
— Что вы проходили в прошлый раз? — спросила я, не поднимая головы от тетради. — Госпожа Крэйг говорила, какая тема занятия?
— Мы учились работать с роженицами, госпожа администратор, — ответила Торнтон, а я мысленно застонала. Я не видела в своей жизни ни одни роды и понятия не имела, что там вообще может быть.
— Хорошо, — пробормотала я. Классный журнал был в кабинете Лэнгли, я не собиралась туда сейчас заходить. — М-м…
— Госпожа Гэйн, вы нашли Мэдисон?
Честер смотрела на меня умными, бесконечно красивыми синими глазами. Я встретилась с ней взглядом и подумала, что для дочери внезапно обедневшего, а потом и скоропостижно скончавшегося купца Школа Лекарниц была лучшим выходом. Для замужества Честер была в то время еще слишком мала, а о другой судьбе было страшно помыслить.
— Нет, Честер. Ее ищут. Давайте вернемся к теме занятия, — предложила я. Мне самой тоже лучше было отвлечься. — Расскажите мне, как помогает концентрация при… — Я покосилась в тетрадку и с трудом разобрала каракули Нэн. — При схватках.
Девочки хихикнули. Очевидно, я сморозила глупость, но сделала вид, что так и надо.
— Роженица при схватках испытывает сильные боли, — зачастила Честер, вскочив с мата на ноги, — и задача лекарницы — сделать так, чтобы она не мешала нормальному течению родов. Для этого необходимо, чтобы роженица дышала правильно, и лекарница должна сконцентрироваться на ее дыхании… — Она выдохнула и, кажется, на этом ее познания себя исчерпали, потому что она оглянулась на Торнтон. — Хорошая практика, когда одной рукой лекарница берет роженицу за руку, а другую кладет на живот и заставляет роженицу дышать в нужном ритме. Лекарница дышит вместе с ней, таким образом… ну, все идет как надо.
Я медленно кивнула. Так это или нет, Нэн мне сообщить не сочла нужным, даже заметки не оставила. Но сама логика предмета подсказывала, что Честер еще не закончила.
— Для чего нужна концентрация лекарницы?
— Для того, чтобы сосредоточиться на сокращениях матки и правильно рассчитать дыхание.
Я опять кивнула и прямо на полях тетрадки написала «Честер — 10». Если я ошиблась, то Нэн сама виновата.
— Кто-то может что-то еще сказать?
— Сильная лекарница может контролировать дыхание роженицы с помощью концентрации, — Торнтон поднялась, отряхнув юбку. — Так, чтобы она очень глубоко вдыхала при начале схватки и медленно и сильно выдыхала, помогая себе тужиться.
«Что?» — чуть не вырвалось у меня. Нэн уверяла, да и не только она, что никакое магическое воздействие на другого человека невозможно в принципе. Поэтому я с сомнением посмотрела на Торнтон, а потом — на Честер. Еще одна девочка, Боунс, подняла руку.
— Да, Боунс? Что-то хочешь добавить?
Может, она что-то мне прояснит, подумала я.
— Это называется «синхронная концентрация», госпожа Гэйн, и это сложная техника, когда роженица должна сконцентрироваться сама. А это непросто, потому что ей больно.
— И что делает лекарница?
Впечатление, что это девочки учили меня. Наверное, так и было, но мне очень хотелось узнать, как же все-таки осуществляется это воздействие и не применяет ли его Лэнгли… ко всем нам. Я решила схитрить, если не получу сейчас четкий ответ.
— Лекарница успокаивает роженицу. — Боунс насупилась. Она, казалось, сочла, что я хочу ее на чем-то подловить, но мои мысли были далеки от того, чтобы поставить кому-то низкие баллы. — Синхронная концентрация невозможна, если роженица не подчиняется лекарнице и не слушает, что та говорит.
Я могла узнать об этой технике у госпожи Джонсон. Но я опасалась, что от любопытства и испуга до конца занятия не доживу.
— Что делать, если роженица испытывает настолько сильные боли, что лекарница не может с ней справиться?
— Используется метод «погружения», — перебила Боунс Честер. Она с того момента, как та начала отвечать, порывалась вмешаться. — Лекарница проговаривает технику концентрации, сейчас… — она присела, взяла тетрадку и перелистала ее. — Госпожа Крэйг не просила это выучить к сегодняшнему занятию, — прибавила она на всякий случай. — «Глубокий вдох, боль уходит, превращается в воздух в груди, потом счет, потом: резкий выдох, сильный, на низ живота»…
— Возможно ли с помощью концентрации корректировать течение родов и воздействовать на разум роженицы? — напрямую спросила я, и Честер растерялась.