И очень обрадовалась, что промолчала, потому что, не успели мы войти в калитку, как возле крыльца возник тот самый мужчина, на которого я пялилась в полумраке комнаты, а потом спасла от гибели.
Нортон Вестегард, герцог Аранский.
Вынырнул из темноты и подошел к нам, а я подумала, что он, наверное, слышал часть разговора и слова Агнесс.
— Милорд… — выдавила из себя, надеясь, что сейчас многое прояснится.
Этой встречи я подсознательно боялась, но в то же время очень ее ждала.
Уставилась на него во все глаза. Впрочем, на этот раз герцог уже был одет. Где-то раздобыл штаны, сапоги, темную тунику и перевязь для двух своих мечей. Взглянул недобро на засобиравшегося было гавкнуть Бугая, и пес сразу же осознал свою ошибку.
Поджав хвост, убрался куда-то в темноту.
Затем герцог бесцеремонно взял девочку за плечи и осмотрел с ног до головы, что она снесла вполне покорно. Мне показалось, Агнесс его боится. Впрочем, в присутствии Нортона Вестегарда мне тоже было не по себе. Еще в той комнате я почувствовала идущие от него — спящего! — вполне осязаемые вибрации силы и власти. Теперь же, видя его бодрствующим, я поняла, что нисколько не ошиблась.
Он привык повелевать. И еще к тому, чтобы ему беспрекословно подчинялись.
Тут Нортон Вестегард перестал разглядывать девочку и повернулся к мне.
— Кто ты такая? — спросил у меня все так же бесцеремонно.
И внутри что-то оборвалось, потому что он… Он меня не узнал! Вернее, он меня не знал, так что напрасно я надеялась, что герцог Аранский прольет свет на мое появление в своей комнате.
Расскажет, кто я такая и откуда взялась.
— Мне сказали, ты спасла девочку, — добавил он. — И еще, что ты хорошая магичка.
На это я нервно пожала плечами. Сперва на его «кто такая», а потом и на «хорошую магичку». Ответа на первый вопрос я не знала, но раз уж выжила и вытащила Агнесс, то, наверное, магичка я все-таки неплохая.
— В меня попало заклинание, милорд! — сказала ему, решив, что не стоит выкладывать все подробности. — Я ударилась головой об стену, и с тех у меня возникли некоторые… гм… проблемы с памятью. Из-за них не могу дать ответ ни на один из ваших вопросов.
Спокойно выдержала еще один давящий взгляд.
— Значит, потеряла память? — переспросил он. — Хорошо, разберемся с тобой позже. Присмотри за ними, — приказал старосте. — Мне нужно со всем закончить.
Развернулся и ушел куда-то в темноту. Наверное, что-то там заканчивать к все еще полыхающему вдали зданию постоялого дома. Отсюда, из-за холма, его не было видно, но небо было расцвечено зарницами, словно у нас случился рассвет не по расписанию.
Он ушел, а я осталась. Стояла и смотрела ему вслед.
— Пойдем-ка в дом! — очнувшись, засуетился старик. Затем неожиданно добавил: — Главное, что животинка не пострадала… Говорят, успели всех лошадей вывести. А вот людишки полегли… Полегли-то людишки! Да и у старого Олафа таверна сгорела, — усмехнулся в бороду, — что бабам только в радость. Дома мужья пить станут, все деньги целее.
— Люди, которые погибли… Кто они? — спросила у него. — Вы их знаете?
Но он не знал.
— Из сопровождения герцога, говорят, полегло то ли двое, то ли трое. Остальные тоже не деревенские. Поди их разбери, откуда они взялись, и что там у этих столичных произошло!
— На герцога напали, — отозвалась я глухо. — Но мне показалось, что те люди хотели похитить Агнесс.
Но староста лишь пожал плечами.
— Поди их разбери, этих столичных! — вновь повторил он, после чего гостеприимно распахнул передо мной калитку, и я увидела дорожку, ведущую к дому.
* * *
Герцог Аранский явился где-то через час, когда я уже допивала вторую кружку травяного чая, сидя за столом в большой комнате возле все еще теплой печи.
Правда, перед этим жена старосты увела Агнешку спать, заявив мужу, что это была плохая идея — отдавать герцогу девочку. Не надо было этого делать, они бы сами ее воспитали. И не надо было отсылать то письмо…
— Надо было, надо! — отозвался староста ворчливо. — А что, если он ее отец? Лучше уж такой, чем вообще никакой. Да и не защитим мы ее с тобой, мать! Ты же помнишь, как все было?.. Вот, и магичка сказала, что за нашей Агнесс приходили!
Все еще недовольно бормоча, пышная жена старосты — звали ее Лисания, — исчезла в дверном проеме, а мы остались.
— Я давно понял, что ей здесь оставаться опасно, — покачал головой дед Конрат. — Как только Дар у Агнешки прорезался, стало ясно, что ей здесь не жить. Потому что глупая она… Маленькая еще, не умеет держать язык за зубами!
— А что у нее за Дар? — поинтересовалась я, хотя и так уже догадалась.
— Будущее она видит, — вздохнул староста. — Сказать может, что и как, и всегда правду говорит. А люди-то… Люди размечтались! Идут к ней за радостью, а получают что получают. Девки знать хотят, когда они замуж выйдут, а эта дурота малолетняя выдает им все как есть! Говорит, помрешь ты через год, какой уж тут замуж! И людям это не нравится… — он вздохнул. — А, бывает, и очень не нравится. — Затем перевел разговор на другое: — Ты ешь, деточка, ешь! — Меня ждал наскоро собранный стол. — И чайку попей! Может, вспомнишь что…
Я ела — оказалось, жутко проголодалась. Затем пила травяной чай из большой глиняной кружки, но вспомнить так ничего и не удалось. Даже выпрошенное у хозяйки зеркало не помогло. Из него на меня посмотрело строгое девичье лицо. У незнакомки оказались золотистые волосы до пояса, заплетенные в растрепавшуюся косу, темные брови вразлет и серые, тревожные глаза.
И это нисколько не вернуло мне память.
Явившийся в дом старосты герцог Аранский тоже не помог, хотя и постарался. Правда, сперва он уселся за стол. Отказываться от еды не стал, но на предложение деда Конрата «выпить по маленькой» покачал головой. Я же прихлебывала сладкий чай, и, украдкой поглядывая на тренированное мужское тело, скрываемое простой туникой, думала о том, что видела его и без нее.
— Итак, кто ты такая? — спросил у меня Нортон Вестегард.
Я пожала плечами.
— Говорю же вам, милорд, что не знаю! За время вашего отсутствия, к сожалению, ничего не изменилось в лучшую сторону.
Посмотрев на меня еще немного, он произнес:
— Выходит, я тебе обязан не только спасением Агнесс, но и своей жизнью.
На это я снова пожала плечами. Судя по всему, Нортон Вестегард времени не терял, раз уж успел выяснить, что и как.
— Расскажи, как ты потеряла память, — попросил он, взяв из рук старосты тарелку.
Ел просто, без жеманства, которое, по моему мнению, могло быть присуще герцогам. Орудовал ложкой, не забыв перед этим поблагодарить хозяйку.
— Я помню группу мужчин, — сказала ему. — Их было около десяти. Они вошли через заднюю дверь. Завидев меня, один из них сразу же ударил по мне заклинанием. Сказал, что им не нужны лишние свидетели. Я приложилась головой об стену и все забыла.
О том, что я очнулась в его комнате, рассказывать не стала. Зачем, если он все равно меня не знает?
— Что было до того, как они вошли?
Покачала головой.
— Ничего не помню.
Но герцог не спешил мне верить.
— Довольно любопытно, — заявил сухо. Отодвинул пустую тарелку и понялся на ноги, но исключительно для того, чтобы пересесть на соседний от меня стул. — Позволь-ка мне взглянуть, что с тобой произошло.
— Но как? — растерялась я. — Как вы посмотрите?!
Я впервые увидела его так близко. Подумала отстраненно, что у него удивительно красивое, мужественное лицо. А еще, у него оказались синие глаза, а вовсе не черные, как мне показалось раньше.
— У нас в роду всегда были неплохие маги. Лет так до двадцати трех мне тоже забивали голову магическими науками, так что я могу попробовать тебе помочь.
Внезапно я почувствовала идущие от него вибрации и поняла — нет, не врет! Он тоже был магом, и его Дар был довольно силен.
— А потом? — спросила у него. — Что было потом, после двадцати трех лет?