- Бояться – это нормально, стыдиться здесь нечего.
Стягивает шапочку. А я, с одной стороны, подыхаю от переживаний о своем животном, раздражен от неизвестности - терпеть не могу, когда от меня ничего не зависит, - а с другой, не ожидал, что она окажется «такой». Слегка приподымаю подбородок, рассматривая чистое румяное светлое лицо, налитое с румянцем, круглое, а на плечо ниспадает хвост светлых волос. Передо мной не девушка, а женщина, состоявшаяся как человек, в руках которого жизнь самого дорогого для меня существа на земле. И даже через мешковатый медицинский костюм видны округлые женственные формы. Картинка складывается в заманчивое изображение.
- Состояние вашей собаки удовлетворительное.
- Вы всегда растягиваете удовольствие прежде… - я все еще раздражен, не соображу к чему эта прелюдия, - …чем сообщить о состоянии пациента? Издеваться что ли нравится, не пойму?
- А вы всегда врете, что вам не страшно? У вас глаза хитрые, – сияет улыбкой докторша.
Таких врачей я еще не встречал. Она снова добродушно улыбается, говорит тихо, я бы даже сказал ласково. Не понимаю, какого черта вместо собаки мы обсуждаем мои глаза.
- Что вы такое несете? И зубы заговаривать мне не надо, говорите как есть, я вам не впечатлительная барышня, - психую. - Что с моей собакой?
- Не волнуйтесь. Слава богу, разрывов внутренних органов нет, но есть контузия лёгких.
Откидываюсь на спинку, хмурясь.
- И перелом бедренной кости. На самом деле нам повезло, все могло быть гораздо хуже. Мы обезболили, купировали острую дыхательную недостаточность - носовой катетер, - указывает она на кончик своего носа.
От беспомощности хочется грубить, но она чудесным образом гасит мою раздражительность. Понятия не имею, как она это делает.
- Я запутался, - не свожу с нее взгляда.
Обычно женщины смущаются, но она светится каким-то всепоглощающим спокойствием, глядя прямо мне в глаза, не моргая.
- Не волнуйтесь, я не допущу развития пневмонии.
Интересно, каким образом? Она так удивительно спокойна, что это передается мне, словно внутри разжимается пружина.
- Когда состояние Мари стабилизируется, - тихо продолжает докторша, - и отёк в месте перелома спадёт, мы сделаем остеосинтез.
- А это что еще за зверь? – тру переносицу.
Мне хочется забрать Мари домой и спрятать от всей этой стерильности и ватно-марлевого безумия, но я прекрасно понимаю, что дома она погибнет, а здесь ей помогут. Не хочу все это слушать - слишком больно внутри.
Я уверен, что докторша знает, о чем я думаю, она привыкла к подобным разговорам. Делает паузу, давая мне смириться с происходящим, почувствовать важность момента. Она явно профессионал, а профессионалов я уважаю.
- Нужно собрать кости пластинами, которые накладываются и соединяются винтами.
Звучит ужасно! Это похоже на конец нашего профессионального сотрудничества с лучшей собакой, которая когда-либо работала в отряде. И ладно бы в нее попало камнем или она сорвалась с горы в попытке спасти какого-нибудь неудачника. Гребаная машина с недоделанным водителем, который не умеет крутить баранку.
- Нет, - встаю на ноги, повышаю голос, хотя врач этого не заслуживает. – Это не просто собака! Это животное спасло множество жизней и мою, в том числе. Операция?!
- Операция, - докторша кивает, осматривает меня с головы до ног, ожидая ответа.
- Может обойдемся? –сжимаю и разжимаю кулаки, нервничая, хожу по кабинету. Затем нависаю над ее столом, а докторша ставя локти на бумаги, медленно покручивает золотое кольцо на пальце.
- В этом случае может произойти неправильное сращение костей, сформируется ложный сустав, нарушится биомеханика, появится дискомфорт или боль при движении. Так же может произойти повторный перелом на месте предыдущего перелома...
Вздыхаю, сжимая спинку стула и прикусывая нижнюю губу.
- Вы оптимистка, – сверлю ее глазами, тяжело дыша. – Это не просто собака, она находила людей под завалами, вытаскивала их, пробираясь в труднодоступные места. А однажды Мари обнаружила взрывчатку!
Еще одна радушная улыбка, нежный взгляд, сострадание и доброта, сочувствие. Врач подталкивает мне белый лист бумаги. Хватая ручку, резким движением подписываю согласие на операцию.
Глава 3. Павел
Мари находится в клинике, за ее состоянием необходимо следить круглосуточно, поэтому я хожу сюда каждый день, в надежде, что скоро все закончится.
- Привет, Пашка, - голосит Забейворота, спрыгивая навстречу мне, кажется, что она все время сидит на этой своей стойке. - Как жизнь?
Подошва ее кед скрипит на чистой белой плитке, вырывая из раздумий. Я опять забыл ее имя, хотя она каждый день со мной разговаривает. Вчера чем-то угощала и даже попыталась ненароком всучить номер своего телефона. Вообще-то она милая и шутки у нее смешные, но уж больно худая и нескладная. Не люблю обижать представительниц противоположного пола, считаю, что на каждую рыбку найдется свой рыбак. Просто это откровенно не мое.
- Лучше не бывает, - стараюсь быть любезным, но беспокойство за Мари не отпускает.
Иду широким шагом. Забейворота не успевает за мной, бежит параллельно, размахивая длиннющими руками. Сегодня на ее лице косметики явно больше, чем вчера. Это сразу бросается в глаза.
- Состояние твоей собаки стабильно - это отличный знак. Скажу тебе по секрету, Ирина Владимировна рискнула, и все получилось - но это тайна.
Резко останавливаюсь, смотрю в недоумении на рыжие пружинки, что искрятся в свете лучей искусственных ламп.
- Не понял.
- Ирина Владимировна у себя, правда, у нее пациент. Ты можешь подождать в коридоре. Молодая женщина записалась на срочный прием. Все будет хорошо, не волнуйся, Паш.
Кажется, она даже похлопала меня по плечу, но я этого не заметил. Ждать – это не про меня. Нужная дверь расположена в конце коридора, одна из медсестер зовет меня, но я не оборачиваюсь. Постучав, и не дождавшись ответа, я шагаю внутрь.
Ветеринарный врач стоит возле стола, осматривая большого пушистого кота. Я останавливаюсь на пороге, наблюдая за тем, как светится доктор Ирина, перебирая мягкую, тёплую, шелковистую шерсть серебристо-серого цвета. Любой из известных мне врачей выгнал бы меня взашей за то, что завалился во время приема, но Ирина Владимировна оборачивается и, улыбнувшись, кивает на стул, указывая, где именно мне подождать. А еще подносит палец к губам, с просьбой помолчать.
- Понимаете, я взяла кота из приюта несколько дней назад, - начала хозяйка пациентки. - Все справки были в порядке — животное абсолютно здорово.
Длинные женские пальцы врача скользнули по спине кота, перебирая густой мех. Улыбаясь, она что-то прошептала, ласково уговаривая животное.
- Спустя какое-то время, - продолжила, заметно нервничая хозяйка, - кот начал издавать странные звуки, я испугалась, что у питомца может быть легочная инфекция. Обычно это происходит, когда кот вертится рядом или когда я его трогаю, а может и просто бродить по дому, издавая эти подозрительные звуки.
Ветеринар проверяет коту легкие, а затем, улыбаясь, берет его на руки, легонько почесывая за ушами. Соответственно, на этот жест кот урчит, и в этот момент женщина восклицает:
- Вот! Слышите? Это тот самый звук!
Мы с ветеринаром ошарашено смотрим друг на друга. Ее глаза меняются, Ирина Владимировна едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. И даже я впервые после злосчастного ДТП улыбаюсь ей в ответ. Если бы людей можно было соотносить с оттенками цветов, то у нашего врача был бы лимонно-желтый.
- Это называется урчание, - спокойно отвечает Ирина Владимировна, передавая питомца. - Он счастлив. Если это все, то вы можете идти домой, — успокоила женщину ветеринар.
Хозяйка немного смущается, хотя явно чувствует облегчение. Врач дает ей кучу образовательных брошюр и отпускает с миром. Вообще, хорошо, что она оказалась настолько заботливой, хотя и не мешало бы почитать про кошек, прежде чем заводить питомца.