— Вам ведь есть восемнадцать?
— Да, но…
— Послушайте, огромные деньги нельзя получить просто так. Мы не предлагаем вам ничего зазорного. Всего пара ночей, и у вас будет вся сумма.
Я вскочила с места, накинула пиджак и сказала, повысив голос:
— Вы предлагаете мне стать шлюхой? Спать с кем-то за деньги? Я никогда на такое не пойду, за кого вы меня принимаете?
Женщина тоже встала, взяла какую-то бумажку со стола и протянула мне:
— Это нормальная реакция. Я понимаю, что вас может оскорбить такое предложение, но, если деньги нужны вам срочно, это единственный вариант для молодой девушки. И, поверьте, он гораздо легальнее любых других альтернатив. Хорошо подумайте и возьмите визитку на всякий случай. Никто об этом не узнает, мы гарантируем полную конфиденциальность.
Я отстранилась и сухо сказала:
— У меня есть любимый мужчина. Я ни за что не поступлю так мерзко и подло по отношению к нему, и мне не нужна ваша чертова визитка, потому что я никогда ею не воспользуюсь!
Я вылетела из кабинета, громко захлопнув за собой дверь. Вся тряслась от мерзости, которую мне предложили. Неужели я похожа на легкодоступную девушку?
Щеки горели огнем от стыда и злости. Только когда я вернулась домой, смогла немного успокоиться. Стала звонить знакомым, спрашивать, есть ли у них свободные деньги, которые они смогли бы мне одолжить, или варианты работы. Все впустую.
Я сильно вцепилась в волосы, глядя на себя в зеркало, и закричала изо всех сил, выплескивая боль, горе и разочарование. Влад прислал сообщение, предупреждая о том, что задержится на работе. Это и к лучшему. Он не должен увидеть уровень моего отчаяния.
Я начала звонить в банки, спрашивать о кредите, но, естественно, никто не собирался поручаться за молодую девушку без работы.
Это конец. Бедная мама, неужели мне суждено увидеть, как ты умираешь на моих глазах?
Нет! Я не могу позволить этому случиться!
Я стала обыскивать квартиру в надежде найти хотя бы какие-то деньги. Вдруг у нас есть заначки, о которых я не знаю? Судорожно бегала по комнате, трясущимися руками доставала все из шкафов и швыряла на пол.
Из-за моих действий со стола упала фотография в рамке и разбилась. Я заревела, села на пол и вцепилась в нее, с трудом видя очертания снимка из-за слез.
Мне срочно нужно было успокоиться. Я чудом не порезала ноги из-за стекол и совершенно не соображала, что творю. Взяла сменную одежду и пошла в ванну. Простояла под холодной водой около получаса, остужая свой пыл и пытаясь собрать себя по кусочкам.
Когда я вернулась в комнату и просушила волосы, решила достать успокоительное, понимая, что в таком состоянии я никогда не смогу найти верное решение.
В аптечке нужных таблеток не оказалось. Я нашла только пустую упаковку и на всякий случай проверила в сумке. Вроде не так давно брала их с собой на учебу, чтобы перед экзаменами не волноваться.
К счастью, несколько таблеток и правда обнаружились в сумке. Я налила себе стакан воды и залпом выпила успокоительное. Из-за неосторожности потянула ручку сумки. Та упала и перевернулась, вывалив почти все содержимое. Я чертыхнулась и начала складывать все обратно, как вдруг мое внимание привлекла крайне знакомая бумажка.
Трясущимися руками я достала ее и медленно выпрямилась, опасаясь, что в какой-то момент просто не смогу устоять на ногах. Вглядывалась в ненавистную визитку, которую мне сегодня пыталась всучить та женщина. Когда она вообще умудрилась мне ее подбросить?
Снова завибрировал телефон на столе. Как оказалось, звонили из больницы:
— Здравствуйте, я врач вашей матери. Я говорю с Адой Форд?
— Добрый день. Да, это я. Что-то с мамой?
— К сожалению, мы вынуждены вам сообщить, что состояние вашей матери критическое. У нее осталось буквально несколько часов. Возможно, вам захочется с ней попрощаться. Приезжайте как можно скорее. Приносим свои соболезнования.
Разговор оборвался. Я с ужасом сжимала телефон, чувствуя резь в ладонях. Мне никогда не было настолько плохо. Пусть у меня и была лишь призрачная надежда, однако я искренне верила, что мама поправится. Вернется домой, будет желать мне доброго утра, шутить и болтать на различные темы как прежде. Мне казалось, что это какой-то жуткий сон, хотелось крепко зажмуриться и наконец-то проснуться. Осознать, что все в порядке.
Реальность крошилась по швам и надрывно хлестала меня по лицу.
Я с трудом могу вспомнить, что происходило дальше. Все слилось в одну картинку судорожной беготни по дому. Множество раз я набирала Влада, но он не отвечал. Когда прибежала уже к больнице, я споткнулась и упала на землю, разбив колени. Я ничего не чувствовала, паника накрывала все сильнее, и я держалась за сумку как за спасательный круг.
Ворвалась в палату к маме, с трудом успевая вытирать слезы с лица. Перед глазами все двоилось. С трудом сфокусировалась на враче, который находился внутри. Мужчина с недоумением уставился на меня и спросил:
— Вы уже нашли деньги?
— Что? Но как же…мне совсем недавно звонили из больницы и сказали, что маме осталось жить лишь пару часов.
Мужчина свел брови к переносице, поправил очки и ответил:
— Мы не могли вам позвонить и сказать подобную информацию. Пока состояние вашей матери стабильное. С вами все в порядке?
Я взглянула на маму, которая по-прежнему спала, и на датчики, фиксирующие ее состояние. Вышла из палаты, совершенно не понимая, что происходит.
Я находилась в таком смятении. Я уже думала, что потеряла ее, что все кончено, и совершенно не представляла, как жить дальше. Кто же звонил на мой номер? И откуда он у тех людей, которые так жестоко со мной обошлись?
Вышла на улицу, сделала глубокий вдох, постоянно повторяя про себя: «Мама в порядке. Ее здоровье будет в безопасности».
Облокотилась о здание, с трудом держась на ногах, и прикрыла глаза. Чувствовала одновременно и облегчение, и радость, и досаду, и злость. Разве можно играть в такие игры с совершенно отчаявшимся человеком?
Я уловила крайне насыщенный цветочный аромат и открыла глаза. Передо мной стояла всё та же женщина, что проводила со мной собеседование. Она больше не улыбалась, выглядела максимально серьезной и собранной, но при этом сочувствие в ее глазах лишь сильнее меня разозлило.
Я выпрямилась и гневно спросила:
— Что вы здесь делаете? Кто вы такая? Это ведь вы мне звонили? Заставили поверить в то, что мою маму уже не спасти? Вы совсем больная? Я уже всё вам сказала, зачем вы меня преследуете?
Я думала, что она станет опровергать мои догадки, но вместо этого женщина сухо сказала:
— Успокойся. Я просто хочу подтолкнуть тебя к правильному решению.
Резко перешла на «ты». Я сжала руки в кулаки и прошипела:
— В этом нет ничего правильного. Каким же извергом вы должны быть, чтобы играть с чувствами людей!
— Я знаю, тебе больно. Подумай сама, что для тебя важнее — глупые предрассудки или жизнь твой мамы? Чем дольше ты тянешь, тем меньше вероятности ее спасти. Совесть и мораль помогут тебе оправдаться, когда она умрет?
— Прекратите это. Заткнитесь сейчас же!
Я закричала, глядя ей в глаза. Смотрела с ненавистью и презрением. Слезы текли сами собой, им не было конца.
Женщина подошла ко мне и аккуратно дотронулась до моей руки:
— Давай поговорим спокойно. Никто не узнает, каким образом ты заработала эти деньги. Наверняка ты и сама понимаешь, что у тебя есть лишь два варианта. Согласиться на мое предложение или же потерять маму. Разве ты не будешь потом себя винить? Разве не станешь ненавидеть за то, что даже не попыталась?
— Почему вы меня преследуете? Уверена, с такой оплатой миллион девушек с легкостью согласится продать себя, лишь бы жить в роскоши.
Женщина грустно улыбнулась и ответила:
— Потому что ты очень похожа на меня в молодости. Я тоже раньше была слишком наивной, пришла в эту сферу не по собственному желанию, а для того, чтобы спасти своего молодого человека, который проиграл огромные деньги. Ни один мужчина не стоит подобных жертв, но я ни о чем не жалею.