Она не была красавицей, и все-таки, даже в толпе ее нельзя было бы не заметить.
Она нерешительно села; вид у нее был смущенный.
— Мистер Брейди, вы меня не знаете. Меня зовут Энни Даннинг.
Брейди нахмурился.
— Боюсь, я не совсем понимаю.
— Вы были знакомы с моим отцом, Гарри Даннингом, — объяснила она. — По-моему, вы работали вместе на строительстве плотины Зембе в Бразилии.
Брейди широко раскрыл глаза и подался вперед.
— Так вы дочь Гарри Даннинга! Как он? Я ничего о нем не слышал с тех пор, как мы расстались в Нью-Йорке, когда закончили эту плотину в Зембе. Он, кажется, собирался поехать в Гватемалу?
Она кивнула, взволнованно теребя в руках сумочку.
— Он умер, мистер Брейди. Умер в Кобане полтора месяца назад — упал с большой высоты и разбился.
Брейди был глубоко потрясен.
— Мне очень жаль, — сказал он неловко. — Ваш отец был моим близким другом.
— То же самое и он говорил мне о вас, — сказала она. — Я вылетела, как только мне сообщили о несчастье. Я пробыла рядом с ним два дня до его смерти. Он слышал о том, что вы попали в беду. Он сказал мне, что вы никогда не могли бы такого сделать. Что вы наверняка говорили правду. Он сказал, что вы однажды спасли ему жизнь.
— Приятно сознавать, что кто-то поверил мне, — сказал Брейди.
Она открыла сумочку и достала старомодные серебряные часы с цепочкой. Она поднесла их поближе к металлической сетке, так чтобы он мог их как следует разглядеть.
— Он хотел передать вам это. Он попросил меня, чтобы я отдала их вам в руки. Думаю, я могла бы передать это начальнику тюрьмы, чтобы он приложил их к вашим вещам.
Брейди слегка покачал головой.
— Здесь они мне не нужны. Лучше сохраните их для меня.
— Вы правда этого хотите? — спросила девушка.
Брейди кивнул.
— Я могу отсюда выйти раньше, чем вы думаете, тогда вы сможете отдать это лично мне в руки.
Она снова положила часы в сумочку и наклонилась вперед.
— Но ведь вашу апелляцию, кажется, отклонили?
— О, у меня еще есть кое-какие надежды. — Он улыбнулся, стараясь перевести разговор на другую тему. — Расскажите мне что-нибудь о себе. Как вы узнали, где найти меня?
— Кое-что промелькнуло в газетах, когда вас сюда переводили, — объяснила она. — Я здесь вместе с шоу-группой, мы выступаем в театре «Ипподром» на этой неделе. Вот я и подумала, как удачно все складывается. Сегодня утром я позвонила по телефону начальнику, и он сказал, что я могу с вами встретиться.
— Ну и как ваши гастроли? — спросил Брейди. Девушка поморщилась.
— Хуже некуда. Предполагалось, что мы будем три месяца гастролировать по провинциям, но я думаю, мы все это свернем в субботу к вечеру.
Она вздохнула.
— Я-то думала, что мне, наконец, повезло. Одна из двух главных ролей, да еще и три сольных номера, но что поделаешь — таков шоу-бизнес!
— Я отдал бы все на свете, чтобы сидеть, отбивая себе ладони, в самом центре первого ряда сегодня вечером, когда вы будете выступать, — сказал Брейди.
Уголки ее глаз чуть-чуть приподнялись, и она ласково улыбнулась.
— И я тоже отдала бы все на свете, чтобы вы были там, мистер Брейди. Думаю, мой отец был прав. Как по-вашему, мне разрешат еще раз прийти, повидаться с вами, до того как я уеду из Мэннингема?
Брейди покачал головой.
— Боюсь, что нет, но вы можете написать мне.
— С удовольствием, — сказала она. — Я пришлю вам мой лондонский адрес.
Дежурный надзиратель тронул его за плечо, и Брейди поднялся. Мгновение девушка стояла, глядя на него сквозь металлическую сетку; казалось, она хотела что-то сказать, но не могла найти слов. Она резко повернулась и вышла, а он пошел вслед за дежурным надзирателем вниз, в столовую, думая о ней всю дорогу.
Когда в тот же день, после обеда, они остановились, чтобы перекурить, Эванс попытался выспросить у него о девушке.