ГЛАВА 2
— Замолчи! — рявкнул на меня какой-то мужик, совершенно точно не Монгол, чей голос я узнала бы сразу. Судя по тихому звуку заработавшего мотора, водитель.
Машина тронулась, и я взвыла, брыкаясь и пытаясь освободить связанные руки.
— Отпустите! Умоляю вас, отпустите! Вы не имеете права! — и это я убийцам о своих правах говорила? Было бы смешно, если бы не было так страшно. Ведь теперь я знала наверняка, что меня убьют.
— Закрой рот! — всё тот же голос и тишина, давящая на разум.
Скорее всего, Монгола здесь нет. Меня, как скот, везли в отдельной машине.
— Прошу вас… У вас есть дети? — героини в кино часто пользуются давлением на жалость. Правда, не помню ни одного случая, чтобы помогло им, и вряд ли могло помочь мне.
— Ты ребёнок? — фыркнул бандит. — Дети не ходят по таким местам, — акцент делал его речь ещё более грубой, и мне почему-то вспомнился второй охранник, что стоял у двери. Кажется, он. — Дети не соблазняют мужчин.
— Я никого не соблазняла. И я не ребёнок. Но у меня есть сын, — голос дрожал и звучал глухо из-за мешка. Становилось трудно дышать, но я всячески отвлекалась, чтобы окончательно не скатиться в истерику. Паника мало чем помогла бы в такой ситуации, а потому нужно было сохранить хоть крупицу здравомыслия. — Маленький. Грудной ещё. Он без меня пропадёт… Прошу вас. Возьмите другую девушку, в клубе найдётся много желающих, — наверное, это было эгоистично и подло с моей стороны, но своя шкура всегда дороже, кто бы там и что ни говорил. Благородство в наше время не ценится и не пользуется популярностью. Да и девочек, желающих заработать, лежа под бандюком в клубе действительно полно.
Проклятый клуб, проклятая Мымра! Меня вынесли орущую, с мешком на голове из помещения, и никто даже не попытался остановить бандитов!
Мужик ничего не ответил, лишь надавил на газ, и я поняла, что в байку о ребёнке он не поверил. А, может, ему просто плевать. Чего я ожидала от прихвостня Монгола? Они же звери. Чудовища бездушные. Откуда им знать, что такое жалость и сострадание.
— Можно хотя бы мешок снять? Пожалуйста… Мне трудно дышать, — тут я не врала, но мужик снова не отреагировал.
Подумалось, что лучше бы я задохнулась, чем погибла от рук подонка, а этому быть, если не удастся освободиться. Он не оставит меня в живых. Только не Монгол.
— Прошу вас, отпустите…
— Заткнись, иначе, я тебе ещё и кляп засуну! — заорал водитель, и мотор взревел от скорости.
Ну, вот и всё, Шарапова. Попала ты…
Больше не стала провоцировать охранника, лишь тихонько возилась на заднем сидении, пытаясь хоть немного ослабить верёвку. Ужас… Меня связали, как кавказскую пленницу. Мешок ещё этот. Было бы романтично… Если бы я не знала, чем всё закончится. Меня найдут в какой-нибудь сточной канаве, как нашли мою сестру. И всё.
Слёзы душили, давили комком в горле, но я не позволяла им вырваться. Не время убиваться. Нужно держаться. Получалось плохо. Паника нет-нет, да била по сознанию, рисуя жуткие картинки расправы надо мной. Но я сдаваться не собиралась, как сдалась моя сестра. Ни за что.
***
— Она здесь, шеф. Ждет ваших указаний в машине.
Архан усмехнулся.
— Замечательно. Отведи её в бункер и оставь там до завтра. Дай теплую постель и еды.
Он слышал, как девчонку тащили к бункеру, а она вопила, как сумасшедшая, то умоляя, то угрожая расправой. Мол, придёт её брат-снайпер и всех подонков здесь уложит. Смешная.
— Нет у тебя никого, Алина, — проговорил негромко, прикрывая окно. — Алинааа, — протянул, пробуя имя девчонки на вкус.
Она красивая. Худая, правда, сильно и совсем не похожа… Но он узнал её. Безошибочно. С первого взгляда.
— Всё сделано, шеф. Какие ещё будут указания? — помощник возник за спиной почти не слышно. К любому бы подкрался незаметно, но только не к Архану. Он как зверь чует каждое движение на инстинктивном уровне.
Резко повернулся, на лету занося кулак, и в следующее мгновение тот врезается в челюсть Батыя.
— Никогда больше не смей прикасаться к ней! Иначе я вырву твоё сердце!
Батый отскочил назад, защищаясь руками и падая на колени.
— Я понял! Понял! Простите меня! — он знал, Монгол не шутит. Он вырвет сердце голыми руками, разворотив ими грудную клетку. Видел подобное своими глазами.
— Хорошо, что понял. Больше предупреждений не будет. Дай ключ, — протянул ладонь, и Батый дрожащей рукой вложил в неё пластиковую карту. — Иди. И не попадайся мне на глаза сегодня.
Сев в кресло, щёлкнул мышкой ноутбука и немигающим взглядом уставился на дикую кошку, что металась по бункеру, пытаясь найти выход. Смелая девчонка. Другая бы на её месте забилась в уголок и тихо там выла, но не эта. Эта не такая, как другие. Щёлкнул ещё раз, включил звук. Что это? Она поёт? Обняв себя руками, девчонка тихо что-то напевала, не прекращая заглядывать за каждый угол. Подошла к двери, прикусила губу, о чём-то задумавшись. Какая забавная. Неужели попытается выломать дверь? Нет, надо было всё-таки оставить её связанной, покалечит ведь себя. Зачем Архану сломанная игрушка?
Но Алина оказалась намного умнее, чем он думал. Достав из волос шпильку, принялась осторожно ковырять замочную скважину. Запрокинув голову, Монгол захохотал. С ней однозначно будет много проблем, но какая же она… Забавная. Даже жаль изобретательницу стало. Она ведь не знает, что эту дверь открывает только ключ-карта.
— Алина. А ты умная кошка, Алина.
***
Устав ковырять замок, а, может, понимая, что это бесполезно, отбросила упавшую на лицо прядь волос и сняла блузку, оставаясь в белой майке. Монгол аж вперёд подался.
Хороша. Только щуплая очень. Надо её откормить немного.
— Ну давай, Алина. Думай. Думай, девочка.
А она металась по бункеру, переворачивала матрас, заглядывала под кровать, рылась в тумбочке и везде, куда могла засунуть её пронырливый нос.
— Холодно. Холодно. Теплее… Ну же, кошка, думай! Давай! Включи мозги! — и удовлетворённо откинулся на спинку кресла, когда девушка остановилась у столика с принесённой ей Батыем едой. — Таак… Умница.
Немного потопталась на месте и потянулась за вилкой. Спрятала её в карман брюк. Что ж, неплохо. Пришло время навестить узницу.
Когда дверь с писком открылась, а Архан возник на пороге, девчонка попятилась назад, сощурившись, взглянула на замок, что так ей и не поддался.
— Ключ-карта, — показал ей, чем открыл дверь, и в глазах Алины промелькнуло разочарование.