— Глеб, — забежала в каюту, где муженек мирно спал.
— Что случилось? — на удивление быстро проснулся.
— Мы папе подарок забыли купить, — металась из стороны в сторону.
Вот ведь клуша, как так-то?
— Успокойся, что-нибудь придумаем, — сказал Глеб, зевая.
Что можно придумать? Недовольно зыркнув на спокойного муженька, ушла на палубу.
Когда мы прибыли на остров, нас никто не встречал, а местный житель, перекинувшись с Глебом парой фраз, отчалил обратно.
— Где все? — возмущалась, отправляясь по узкой тропинке к дому.
Судя по фотографиям, которые показывал папа, это сооружение сложно назвать домом, скорее уж особняком. Трехэтажная махина с множеством комнат и разных развлечений. Папка хотел заняться туристическим бизнесом, вбухал денег в остров, но потом разочаровался и забил.
— Ого, — пробормотала, когда мы подошли к особняку, он издалека выглядел внушительно, а уж вблизи.
Это ж сколько папуля на уход за такой громадиной тратит в месяц?
— Папа! Мама! — закричала, зайдя в дом.
Глеб спокойненько ушел куда-то с чемоданами, а я обходила комнату за комнатой.
Идеальный порядок и ни следа присутствия любимых родственников. Появилось очень нехорошее предчувствие.
— Глеб, здесь никого нет, — нашла мужа на веранде дома, где он любовался видом.
— Это точно, ни души, — выдохнул муж.
— Не поняла, — насторожилась.
Глеб повернулся ко мне, и по выражению его лица можно было понять многое.
— На этом острове мы одни. Это наш медовый месяц, который ты решила пропустить.
— Что???
— Отцы мне подыграли немного, иначе бы ты не согласилась, — пожал плечами.
— Ах ты..! — процедила, делая шаг к мужу.
— За нами приедут только через две недели, так что подумай, сможешь ли ты здесь жить одна, если сейчас меня убьёшь? — в глазах смешинки, а сам пятится.
Глава 7
Я уже даже не слышала последних слов Глебушки. Оглушенная бешенством, пыталась прибить гада. Этот редкостный гаденыш был готов к такому исходу, поэтому, быстренько сориентировавшись, скрутил и уложил лицом в пол, чем окончательно выбесил. Что я только ни делала: извивалась, кричала, рычала, обзывала. Тот, только посмеиваясь, с удобством сидел на моей заднице, крепко держа руки, заведенные за спину.
— Сволочь!
— Уже было, — весело отозвался Глеб.
— Дебил!
— Разве дебил смог бы такое провернуть? — наклонившись, прошептал на ухо.
Воспользовавшись моментом, пыталась ударить головой по его черепушке, но тот вовремя увернулся.
— Плохая девочка, — смачно шлепнул по заднице.
А-р-р-р!
— Отпусти меня! — зарычала.
— Нашла дурака, — хмыкнул. — Рычать перестанешь, тогда, может, и отпущу.
— Гаденыш! — выплюнула, уткнувшись лбом в пол.
— Вот что ты сердишься? Я же предупреждал тебя, что честно играть не буду.
— Когда это ты меня предупреждал, что увезешь на остров обманом? Да ещё и отцов подговорил. Неужели они знают? — отчаянно спросила.
Папа меня прибьёт ведь…
— Знают только, что ты уже три месяца как умотала с любовником в другой город, бросив меня с разбитым сердцем, — Глебушка горестно вздохнул. — Вот, убедил их, что жить без тебя не могу, уже простил и хочу вернуть. А предупреждал тебя, когда мы в машине поспорили, что ты мне родишь сына.
— Да ты совсем охренел?! — у меня больше слов не было, вот это наглость!
Я и с любовником! Теперь мне проще на этом острове остаться навсегда, хотя бы жить буду. Божечки, а я все думала, что же папуля от меня услышать хотел. А он… А этот…
Закрыла глаза, стукнувшись лбом об пол. Твою ж…
— Если только чуть-чуть, — выдал муж.
— Убью, вот только отпустишь, я тебя на этом же острове закопаю, — кровожадно пообещала.
— Вот поэтому я тебя и не отпущу.
Фыркнув, полежала пару минут и все же произнесла через силу:
— Хорошо, убивать не буду.
— Я вижу, как ты скрестила пальцы, — хмыкнул.
Вот же черт!
— Хорошо, убивать не буду, честно, — закатила глаза.
— И бить?
Чуть зубы от злости не скрошила.
— И бить.
— Не буду, — подсказал ушлый Глебушка.
— Да не буду я тебя бить, ещё руки марать!
Глебушка отпустил меня и быстренько отошел подальше. Трус.
Сев на задницу, убила его взглядом. Мысленно в лоб пулю всадила, в его тупую башку. Сказать родителям такое… Слов нет, одни маты на языке вертятся.
— Как я понимаю, частного детектива не было и в помине, — не сводила с довольного лица взгляд.
Нет, это же какие нервы нужно иметь, чтобы наблюдать за чистым восторгом на его лице.
— Нужно же было с чего-то начинать спектакль, — пожал плечами.
— А фотки бабы были? — прищурилась.
— Ты это спрашиваешь, потому что ревнуешь или так, с целью понять, насколько красиво я обвел тебя вокруг пальца?
— Говори.
— Хорошо-хорошо. Бывшей не было. Я сильно не светился и длительные отношения не заводил. Я даже могу похвастаться, что уже полгода верен тебе, — улыбнулся.
— Ну да, так я и поверила, — фыркнула, поднявшись, обняла себя руками.
— Вот почему, когда врешь, тебе верят, а когда говоришь чистую правду — не верят?
— Возможно, потому что ты кобелина? И поверить, что ты никого не трахнул за полгода, не могу. Стоит только вспомнить нашу годовщину, ту официанточку в коморке, — прищурилась.
Вот что за ерунда? Тогда мне всего лишь было неприятно, а сейчас воспоминание остро кольнуло внутри.
— Это ты виновата, напялила на себя слишком откровенное платье, и мне нужно было спустить пар. И вообще, кроме тебя, никто не заметил, — улыбнулся.
— И это ничего не значит!
— Значит, что я всегда тебя интересовал, — улыбка все шире и шире, когда уже треснет, в конце концов?
— Иди в задницу!
— Когда у тебя не хватает аргументов, ты всегда посылаешь.
— Слушай, я сейчас обещание тебя не убивать заберу обратно, понял? Вызывай как-нибудь обратно катер. Шутки шутками, а я хочу домой. И вообще, меня жених ждет!
— Снова ты про своего очкарика, — поморщился, как от зубной боли.
— Глеб, я хочу убраться с этого острова.
— Сочувствую, но это невозможно. Связи здесь никакой нет, заберут нас только через две недели, едой обеспечили. Так что без вариантов, Рыжая. И вообще, у нас с тобой спор. Устоишь передо мной две недели и получишь развод, нет — родишь сына.
— Можешь забыть про спор! Я ещё тогда не знала, что на острове будем только мы вдвоем.
— Испугалась, Плюша? — Глебушка сделал стратегическую ошибку, подойдя ко мне слишком близко.
Дальше я действовала инстинктивно.
Сжав его яйца, грозно сказала:
— Я ничего не боюсь. Так что советую держать своего дружка подальше, иначе я сделаю твои яйца всмятку и сожру их на завтрак.
— Как думаешь, если меня возбуждает в тебе даже такие слова, я совсем безнадежен? — тихо спросил муж, пожирая меня почерневшим взглядом.
— Я думаю, что ты безнадежный извращенец, — закатив глаза, отпустила яйца и отошла на безопасное расстояние.
Тоже мне, возбуждает его.
— Ладно, давай нормально поговорим, конструктивно.
Приподняла бровь в ожидании конструктива от мужа. Это даже интересно.
— Я понимаю, ты злишься, — начал Глебушка.
Фыркнула. Надо же, он понимает.
— Но я запаниковал, испугался, что потеряю тебя.
— Чего? — изумилась.
Тот ещё мордашку такую сделал, ми-ми-мишность зашкаливает просто.
— Твоё требование о разводе…Это портило все мои планы.
У него были какие-то планы? Чем дальше, тем страшнее.
— Какие планы?
— Нет, я так не могу! — Глеб растрепал на голове волосы.
Что за паника-то? Ничегошеньки не понимаю.
— Давай так, мы сейчас отдохнем, дорога была выматывающая, потом вечером за ужином все обсудим.
— Глеб, если честно, мне плевать на твои мотивы притащить меня сюда. Я хочу только одного — убраться отсюда поскорее, понятно?