— Подскажите, здесь есть доктор? — спросил я у того стражника, что стоял справа от входа, — врач, лекарь, целитель.
Не дожидаясь ответа, я протянул ему серебряную монету. Видимо, это было много. Небритая физиономия расплылась в улыбке так, что даже поля шляпы приподнялись. Он тут же начал объяснять.
— По этой улице прямо, до конца, там поворот налево, дальше идите, пока не перейдёте мост через реку, сразу за ним двухэтажный дом из камня, там живёт лекарь.
Поблагодарив его и отдав монету, я поспешил догнать остальных. Улица, по которой мы шли, казалась длинной, как хвост динозавра. До конца её дошли за десять минут, повернув налево, оказались на мосту. Снизу текла река, которая удивила нас своей прозрачной водой, даже удивительно, что её не используют в качестве канализации. Видимо, у этих людей есть представление о санитарии.
Дом лекаря нашёлся быстро, а для тупых на двери была табличка «Антуан Люциус Варрет — лекарь, алхимик». Прокуда успел постучать в дверь, но ответа мы не услышали, Кирилл просто открыл дверь ногой и ввалился внутрь. Дом был довольно просторным, в прихожей на первом этаже мы все легко поместились. Анечку положили на диван, а сами стояли, озираясь по сторонам и соображая, куда обращаться.
Навстречу нам вышла женщина средних лет, видимо, прислуга. Увидев такое сборище вооружённых людей, она пришла в ужас, но, разглядев на диване девочку, взяла себя в руки и спросила:
— Вы к доктору? Сейчас позову.
Не дожидаясь ответа, она поднялась по винтовой лестнице на второй этаж. А минут через пять (нам они показались вечностью) наверху хлопнула дверь, и по лестнице начал спускаться худощавый мужчина лет тридцати, одетый в тёплый халат до пола и тапочки.
— Добрый день господа, — сказал он нам, с интересом оглядывая всю компанию.
— Добрый день, — ответил за всех Прокуда, — нам нужна ваша помощь, девочка отравлена неизвестным ядом, ей плохо, что-то с глазами, да вы сами лучше посмотрите.
Доктор подошёл к ребёнку, опять лежавшему без сознания, и присел рядом. Он пощупал пульс, потрогал голову, потом приподнял одно веко. Испуганно отшатнулся, даже волосы, прежде зализанные назад, теперь растрепались.
— Где вы взяли этот яд? — с подозрением спросил он, вынув расчёску из кармана халата.
— Тварь вынырнула из болота и поцарапала её ногу, — объяснил я и задрал штанину, — вот эти раны. Вы можете помочь? Вылечить её?
— Знаете, — доктор вскочил и стал ходить по комнате взад и вперёд, — она, по сути, ничем не больна. Её разум переходит на другую грань бытия. Когда-то этот яд использовали бесноватые жрецы духов ночи. Они проводили обряд посвящения, чем выше ранг жреца, тем дальше он заходил. Потом ему давали противоядие, а очнувшись, он становился уже другим человеком. Болотные Глоры, бывшие поставщиками яда, давно вымерли, отчасти поэтому их культ захирел, а вы где-то умудрились найти живого. Обряд посвящения у жрецов занимал не меньше недели, когда ранили девочку?
— Вчера, днём, — вспомнил я.
— Значит, есть возможность спасти её, если дать антидот, девочка проснётся почти такой же, как была.
— У вас он есть? — с тревогой спросил Прокуда.
— Могу приготовить. Вот только…
— Мы заплатим, — сказал я, вынимая кошелёк с серебром.
— Увы, — он как-то невесело улыбнулся, — этого кошелька не хватит. Противоядие можно приготовить, но нужны редкие ингредиенты, они у меня есть, но цена их запредельная. Двадцать солидов или тысяча марок.
Нам эта сумма ничего не сказала, но, надо полагать, это много.
— Вы можете попытаться заставить меня силой, но не советую, дело в том, что градоначальник — мой хороший друг, он любит ходить к шлюхам, а я умею лечить дурные болезни. А к преступникам здесь отношение простое. Кроме того, городской палач умер пять лет назад, теперь приговоры исполняют сами смертники, но им не хватает мастерства, последнему казнимому, такой палач отрубил голову только с четвёртого удара, представляете?
— Может, договоримся? — спросил Умар, по его виду было заметно, что палач его не пугает.
Ещё раз оглядев нас, доктор пришёл к какому-то умозаключению, после чего выдал вердикт:
— Я думаю, что договоримся. Вы отработаете мне всю стоимость противоядия. Я сейчас его приготовлю. Девочка побудет здесь, в качестве гарантии вашей честности. Если надумаете сбежать, она отработает всё за вас, лет за двадцать, мне как раз нужна ещё одна служанка.
— Что нужно сделать? — спросил я, хотя и так было понятно, что работа будет грязная и с риском для жизни.
— Не здесь, и не сейчас, — объяснил он, — в полночь, на острове. Постоялый двор дальше по улице, а там вы и остановитесь. А в полночь один из вас пусть приходит на остров, ниже по течению от моста, там ряд лодок, а потом остров, найдёте, я буду ждать вас там. Не приходите такой толпой, это вызовет подозрения, одного или двух будет вполне достаточно.
На этом мы были вынуждены покинуть дом лекаря и отправиться на постоялый двор. Там, за две серебряных монеты сняли на неделю две комнаты на втором этаже, где сложили имущество, а затем отправились в харчевню, которая располагалась внизу. Пройти мимо было нельзя, очень уж характерными были запахи.
Глава пятая
— Кто пойдёт на переговоры? — спросил Прокуда, разливая эль из большого кувшина в глиняные кружки, кашу и жаркое обещали принести чуть позже, — думаю, стоит идти мне.
— Проблема в том, чтобы тебе там голову не сняли, — напомнил Кирилл, — предлагаю пойти вместе, ты говорить будешь, а я тебя охранять.
— Тогда лучше мне, — сказал ему я, — меч — хорошо, да только стволы лучше.
— Так и сделаем, — сказал мне инженер, — ты, Василий, пойдёшь со мной. Помимо задания, есть к нему ещё разговор, думаю, ты там тоже пригодишься.
— Именно, — подтвердил я, понимая, к чему он клонит, — доктор — человек образованный, начитанный, владеет знаниями о мире, кого, как не его расспрашивать.
Я взял кружку и отхлебнул. Не знаю, чем нас озадачит доктор, но, пока есть возможность, нужно радоваться простым жизненным удовольствиям. Удовольствия здесь, правда, были сомнительные, я и в нашем мире пиво не любил, а эту сладковатую жидкость с привкусом горелого зерна и парой процентов алкоголя можно было назвать удовольствием с большой натяжкой. Прокуда советовал пить именно такие напитки, упирая на то, что местную воду пить опасно. Скоро принесли жаркое. Кто это был, я сказать затруднился, какое-то животное, размером с барана, разрубленное на множество кусков. А следом принесли глиняные миски с гречневой кашей. Каравай ржаного хлеба, установленный в центре стола, был таким большим, что резать его следовало не иначе, как мечом Кирилла. Впрочем, меч его остался в номере, поэтому хлеб мы просто ломали.
Нормальная горячая еда в сочетании, пусть и со слабым, но всё же алкоголем, расслабила нас и настроила на позитивный лад Ситуация стала казаться не такой уж и плохой. Сейчас доктор нам поручит кого-то убить, мы убьём (куда нам деваться), заберём Анечку и свалим отсюда. Если повезёт, сможем хоть две-три ночи поспать на кроватях.
— Здесь оружейная лавка есть, — сказал Умар, выбирая кусочком хлеба остатки каши, — я видел, дальше по улице.
— У нас оружия хватает, — заметил я. Еда уже не помещалась, я откинулся на стуле и тяжело дышал.
— У вас хватает, — заметил Прокуда. — А у нас по четыре пули на каждого, с пола собрали, что было. Да и какие-то патроны нужны, чтобы порох отмерять, я у стражников видел.
Я задумался, у самого пуль было всего шестнадцать, да ещё те, которые заряжены, итого — двадцать восемь. Негусто. Есть форма для отливки, вот только заниматься этим самому не никакого желания.
— Кто пойдёт? — спросил я.
Идти вызвался Умар, я отдал ему кошелёк, а потом сходил в номер и отдал форму для отливки. Водитель быстро исчез, а мы решили вернуться в номер и отдохнуть. Просто полежать на кровати, где есть крыша над головой, стены и относительно тепло и сухо. Хотелось ещё помыться, но такой опции здесь не было, видимо, местные не моются, или делают это в тазике с ковшом.