— Плохой прием, человек! — сказал он, булькая кровавыми пузырями. — Я до тебя еще доберусь! Думаешь, сбежал от Бахтара и был таков? Твоя жизнь кое-кому нужна! Не забывай оглядываться…
Тяжелая поступь неведомого чудовища покачнула землю под моими ногами. С веток деревьев водопадом обрушились багрово-красные листья, засыпая тело врага. Ближайшие ко мне кроны внезапно согнулись под страшной лапой Дуруб-Бурзума, чье мерзостное очертание уже показалось в проложенной им просеке. Где-то вдали безнадежно взвыл Хват…
Я проснулся с бешено бьющимся сердцем и еще долго прислушивался к затихающему вою. Неподалеку бродил волк, голодный, наверное. Пошевелившись под теплым одеялом, я заметил, что ночная темень уже уступала место предрассветным сумеркам. Костер не горел, подернувшись сверху сизоватой пленкой пепла, и только в самой сердцевине рубиново светились угольки. Немного подумав, решил ехать. Конечная точка моего путешествия лежала в двадцати поприщах от места сегодняшней ночевки. Это я просто не рассчитал расстояние и время до постоялого двора, вот и пришлось сойти с тракта в небольшой лесок и на свой страх и риск заночевать в одиночестве у костра. Ну, не совсем в одиночестве, если быть честным. Мой конь, привязанный к дереву, совершенно спокойно отреагировал на вой волка, и даже не всхрапнул. Он посмотрел на меня, мотнул башкой, словно торопя в путь. Усмехнувшись, я быстро собрал свои нехитрые пожитки, распахнул куртку, рассмотрел свой главный аргумент в виде массивного пистолета с двумя короткими стволами, с ореховой лакированной ручкой, убеждаясь, что он на месте и заряжен.
— Ну вот, можно и дальше ехать, — задумчиво произнес я, оглядываясь по сторонам с высоты лошадиного крупа. — А что мне еще остается?
* * *
Пыльное захолустье — вот что сразу пришло мне на ум, когда я въехал в этот маленький городок с романтичным названием «Галатея». Крепостная стена здесь присутствовала, но была в таком состоянии, что на поддержание ее в должном порядке давно махнули рукой. Каменная кладка еще держалась, но и она не могла выстоять против человеческих рук. Виднелись следы варварского ковыряния в тех местах, где скрепляющая блоки смесь не могла уже удерживать между собой кладку. Ветшает все, потому что время неумолимо. А времени помогают людские руки. Просто кто-то ушлый придал процессу разрушения более целенаправленное движение. Ворот как таковых не было, и я вступил в город через большой проем, оплетенный густым зеленым плющом. Красиво, тенисто, благоухают цветы, умудрившиеся прорасти в стенах, птички щебечут где-то в высоких кронах вязов, ясеней и кленов. Передо мной сразу открылось несколько направлений. Неширокие мощеные улочки, тоже испытывающие на себе поступь времени, ведут куда-то вглубь Галатеи, а по ним без спешки, словно на экскурсии, прогуливаются козы. Прямо напротив меня возле полуразрушенной сторожки, служившей когда-то, наверное, пропускным пунктом, развалилась стая собак. После общения с Хватом для меня любой домашний или бродячий пес казался мелкой шавкой, поэтому я спокойно проехал мимо, высокомерно поглядывая на реакцию местной животной братии. Собаки вели себя разумно, только одна из них приподняла кудлатую башку и внимательно проследила за мной.
Покачиваясь в седле, я задумался о методике поиска. Ясно, что найти мага в этом, пусть и небольшом, городке будет очень непросто. С чужаками здесь разговаривать на такие интимные вещи не будут. Поэтому начинать нужно с чего? Правильно. С постоялого двора, где легче всего прикинуться усталым путником и любителем старины. Дескать, люблю путешествовать по таким историческим местам. Глоррохин ведь говорил, что Галатея — бывшая столица эльфов, и где, как не здесь, можно почерпнуть много интересного для своего развития? Впрочем, можно выдумать и другую историю.
Старый город пережил свой век расцвета и тихо увял, оставшись провинциальной дырой для стареющих аристократов и приверженцев артефактов. Меня поразило большое количество вилл, пусть и скромных в своих размерах, но, тем не менее, именно вилл, а не угрюмых разваливающихся домов с дряхлыми садами. Преимущественно одноэтажные, они были построены из белого камня, и в свое время выглядели весьма красиво. Сейчас же большинство из них утопало в диких зарослях разросшегося вьюна и виноградной лозы, но до сих пор выглядело антуражно и вкусно. Я бы не отказался купить себе такой домик и устроить здесь дачу с летней рыбалкой и шашлыком.
Постоялый двор, так нужный мне, обнаружился с помощью старых указателей, которые никто не обновлял лет, наверное, сто. Краски полиняли, кое-где вообще стерлись, но, учитывая количество табличек, развешенных на путевых столбах, я восстановил искомое название двора. Транскрипция была на всеобщем языке, но обзывался двор по-гномьи, что-то вроде «Nikuz dawi». «Гордый гном», — машинально перевел я и хмыкнул, ускоряя ход своего конька, и вскоре очутился напротив двухэтажного каменного здания, часть которого было явно возведено из блоков крепостной стены. Мощный кованый забор должен был показывать прибывающим на отдых гостям, что хозяин твердо держит в руках свой бизнес, и показывает товар лицом, не гнушаясь финансовыми потерями. Но если обратить внимание, то кроме фронтального забора вокруг больше ничего не было, и защитную функцию выполняли плотные заросли колючего кустарника, пышно цветущего вокруг харчевни. Рядом с трактиром никто не строился, но вместо пустыря здесь рос яблоневый сад. Земля не пустовала, и город не казался заброшенным и никому не нужным. Просто здесь преобладала махровая старина, впавшая в нескончаемую дремоту. И даже я слегка расслабился от такой идиллии.
— И долго ты будешь торчать как истукан на перекрестке? — грубоватый для сказочного места голос вернул меня в действительность. — Я уже устал смотреть на твою спящую рожу.
Я поискал источник звука глазами, пока не удосужился перевести взгляд вниз. Возле ворот стоял гном, цепко держась одной рукой за створку, а в другой у него была большая квадратная бутылка. Штоф был из темно-зеленого стекла, и что находилось внутри — оставалось загадкой, но разрешимой. Какое-то мутное пойло плескалось внутри. Пристально посмотрев на гнома, я не обнаружил у него признаков опьянения. Глядит вполне осмысленно, не шатается, одет прилично, темно-коричневая рубаха необычного покроя, широкие штаны, заправленные в мягкие сапоги. На голове забавный картуз, козырек опущен на глаза, хотя солнце с трудом пробивается сквозь густую пышную зелень, и не мешает смотреть.
— Если ворота откроешь — пожалуй, заеду, — усмехнулся я.
— А кто таков будешь? — внезапно стал подозрительным гном. Поведя широкими плечами, он поудобнее перехватил штоф и вытянул в моем направлении кривой толстый палец. — Только не говори, что приехал налоги с меня трясти! Я уже отдал в Общую Палату часть дохода за прошлый месяц! И пригрозил, что прибью каждого, кто сунется на мой двор раньше срока!
— Я не собираю налоги, — успокоил я взъярившегося гнома, у которого даже гладко причесанная борода встопорщилась от воспоминаний о чиновничьей братии. — Мне надо комнату на несколько дней.
— Златник в сутки вместе с кормежкой утром и вечером, — быстро ответил гном. — Комната наверху для одного с чистой постелью.
«Хитрит, стервец», — подумал я, — «наверняка, переплачу. В таком дешевом захолустье каждый гость — редкая удача. Грех было бы не воспользоваться ситуацией. Ладно, не в моем положении морщиться».
— Согласен, — кивнул я, и гном тут же распахнул ворота, куда я и въехал.
— Коня можешь оставить возле коновязи, — на ходу инструктировал меня гном, — за ним присмотрят, накормят и отведут в сарай. Может, скажешь, как тебя зовут?
— Мое имя — Кос.
— А я — Киин, хозяин этого великолепного заведения. Ты не пожалеешь, что выбрал именно его, — гном, оказывается, был неплохим пиарщиком, расхваливая свой бизнес.
— А разве есть еще харчевни? — я спешился, привязал животное к толстому бревну, выполнявшему роль коновязи.