Есть еще одна проблема, до того, как муж в полной мере проявил свой характер, готовясь к свадьбе, я положила все свои заработанные на танцах деньги на счет его фирмы. Он так посоветовал, чтобы деньги работали, накапливались проценты.
Вы спросите, как я до такого додумалась? Я искренне верила, что раз уж мужчину не волнует моя профессия, он рад нашему будущему малышу, то этот брак на всю жизнь. Я совершила беспросветную глупость, но я доверяла ему всем сердцем, он заботился обо мне финансово, мы ждали ребенка, собирались пожениться. Никаких чеков и документов я не сохранила, и теперь у меня ничего нет.
Малыша он не трогает, пожалуй – это единственное, что я не позволю ему сделать. Если только он посмеет коснуться нашего сына хоть пальцем, я убью его, в этом я ни секунды не сомневаюсь. Схвачу нож и пырну прямо в живот. Потому что мать я просто сумасшедшая, сама от себя не ожидала такого. Ребенок в его доме получает все самое лучшее. Я что-нибудь придумаю, обязательно, но пока придется терпеть ради сына.
Мы отдыхаем на чьей-то даче, я не запоминаю его друзей, они все одинаково-наглые и агрессивные, проходят чередой перед глазами и исчезают. Для мужиков с деньгами – это прекрасная возможность отдохнуть от городской суеты. Время здесь течет по-другому, никто никуда не бежит, никто ни на кого не кричит… Благодать!
Мне такие дни дарят ощущение свободы. Муж занят и не цепляется ко мне по любому поводу. Я знаю, что могу здесь делать все, что захочется, никто меня не осудит, потому что муж попросту не обращает на меня внимания.
Интенсивно поедаю свежие овощи и фрукты, загораю и купаюсь, наблюдаю как жарится барбекю на свежем воздухе, много гуляю по лесу.
Но сегодня Сережа слишком много плачет, а я не могу его успокоить. Мужа это раздражает, он не может беседовать, пить водку и стрелять из ружья по тарелочкам.
- Олег, отвези их в город, - бросает он через стол ключи.
Шофер ловко хватает связку и без лишних вопросов подымается, кивнув мне головой. Ну ладно муж мной командует, но этот? До города почти час сорок езды. Ну спасибо, удружил дорогой супруг. Терпеть эту лохматую физиономию так долго, а если с пробками, то больше двух часов. Но судя по тому, как мой муж улыбается одной из чужих жен, подовая ей плохо прожаренное мясо, дело не только в том, что малыш много плачет.
И знаете, в душе я ликую, очень надеюсь, что он влюбится в кого-нибудь другого, и мне удастся решить наш развод мирным путем. Он так хорошо меня воспитал, что я дошла до того, что радуюсь другим женщинам. Я помню каждый удар, очередное изнасилование. Прошедшие синяки все еще болят, а царапины кровоточат, где-то глубоко внутри. Я превратилась в бесчувственную куклу, которая пугается каждого шороха и в жизни не захочет ни одного мужчину.
Мы идем к машине, шофер без слов забирает у меня автолюльку и устанавливает на заднем сидении, сажусь к ребенку и пристегиваюсь. Долгое время едим по трассе молча, пока сын не просыпается, начиная плакать.
Пристально смотрю на водилу, думала сам догадается, но он ведет машину одно рукой, второй перебирает волосы, не обращая на нас внимания.
- Мне надо его покормить.
- Валяй, я-то чем могу помочь? Мне сиську достать, что ли?
Сказал, а потом рассмеялся, ехидно глянул на меня в зеркало заднего вида. Как же он меня раздражает то, господи.
- Тебе надо достать сиську? Понятно, ну так доставай, нам еще час ехать.
Выдыхаю через нос, злюсь, ну какой же тупой. Он снова смеется, его голос раздражает, хочется заткнуть рот носком.
- Не хочу тебя расстраивать, стрепуха, но я их уже видел. Причем довольно близко, ты трясла ими прямо перед моим носом, разминала очень чувственно, я даже немного вспотел. Сиськи у тебя - огонь! Прожектор освещал их, тогда ты еще не знала, что мы будем часто видеться, - он громко смеется. - Я тебе между прочем крупную купюру сунул за резинку трусов, даже обидно, что ты не запомнила.
Я смотрю перед собой дышу, дышу, дышу, а потом взрываюсь, заорав, так, что малыш пугается и перестает плакать, а потом начинает с удвоенной силой.
- Останови машину, твою мать, и свали на хер из салона!
Я не могу больше, все, что я боюсь высказать своему мужу, я вложила в этот крик. Мне так стыдно за то, что он знает кто я на самом деле. Мне противно, что он видел меня голой, так отвратительно и горько, что вляпалась в это дерьмо. Впрочем, я все это заслужила. Каждое слово. Я ненавижу это место. На дух не переношу эту машину, испытываю отвращение к дому, в котором живу, не выношу своего мужа, а больше всего этого лохматого водителя, который мне говорит гадости.
Оставшись с малышом вдвоем, кормлю его. Шоферишка ходит вокруг машины, но в мою сторону не смотрит, голову опустил, асфальт рассматривает.
Мы остановились на трассе, покормив ребенка я отстегиваю переносную люльку и выскакиваю наружу. Бегу в лес, прямо, куда глаза глядят. На мне кроссовки, получается довольно быстро. Придурочный водитель разговаривает по телефону на другой стороне дороги, дверью я предусмотрительно не хлопнула, поэтому заметил он не сразу.
Хруст под ногами, сопение ребенка и мокрые капли начинающегося дождя. Я бегу как сумасшедшая, петляю между деревьями, знаю, что догонит, не сомневаюсь, что поймает. Он, конечно, не здоровый качек, как муж, но спортивный, не хлюпик или дрыщ, довольно крепкий.
Поначалу, рядом с мужниной горой мышц, он показался обычным, теперь то я вижу, что мужик сильный. Фигурой бог не обидел: плечи широкие, таз узкий, ноги атлетичные. К тому же бегает по утрам. Это я тоже заметила. На работу прибегает на своих двоих, вместо автобуса, принимает душ в подвале нашего треклятого дома и приступает к своим извозчицким обязанностям.
Но больше всего меня раздражает, как много он знает для обычного водителя. У нас в клубе были внештатные таксисты, которые за «недорого» развозили девочек под утро по домам, они совсем не похожи на лохматого. Этот обсуждает с мужем такие вопросы, о которых наши таксисты даже не слышали. Комментирует на званых вечерах политику и историю, что-то, как-то слишком много лишней информации для несчастного водилы-одноклассника.
Бегу, что есть силы, но начинаю задыхаться, когда крепкий захват за руку разворачивает меня обратно.
- Ты рехнулась или как? Куда ты прешь, ненормальная?
Захлебываюсь слезами, падаю в грязь, потому что этот мудак мне мешает, и я спотыкаюсь о корягу, наглотавшись земли, вытираю лицо, выплевываю комья. Слава богу, что люлька не переворачивается.
- Ненавижу тебя! На дух тебя не переношу, хочу, чтобы все вы сдохли, и дружка своего прихвати!
Пальцы сжимаются на моих запястьях, но боли не причиняют, руки выскальзывают из его рук. Кричу так свирепо, что, кажется, даже деревья шумят тише.
- А что ты думала?! – он повышает голос. - Хотела богатства, денег, жить, как принцесса, не хрена для этого не сделав? Вы все об этом мечтаете! Пришел принц, влюбился и поволок в замок. Вот она сказка! Наслаждайся! И я тоже не в восторге от твоей компании. Ненавижу продажных телок.
Он разворачивается и идет обратно, запихнув руки в карманы. Оглядываюсь по сторонам. Я забежала в чащу. Плотные кроны деревьев защищают от дождя, но отдельные капли попадают на Сережу, становится страшно за сына, он может заболеть, прижимаю люльку к груди. Сдохнуть в лесу не выход, разворачиваюсь и иду за водилой.
- Думала выиграла в лотерею?! - он говорит громко, размахивая руками, словно выступает с докладом за трибуной. - Теперь до старости можно не хера не делать и в золоте купаться. Ну дык он и купил тебя, как новую тачку или мебель, теперь пользуется, как хочет, а ты ради бабла терпишь!
Он оборачивается, последние слова я уже не расслышала, потому что мы почти дошли до дороги, и я вижу, как отъезжает автомобиль, на котором мы приехали. А это означает, что, побежав за мной, он не вытащил ключи, и у нас кто-то украл машину.
Глава 15. Убьет ведь, но не меня, ее убьет.
Дура! Убьет ведь, но не меня, ее убьет. Не надо быть семь пядей во лбу, чтобы понять, что сам бы я машину на трассе не остановил, а бросил, лишь потому что за ней кинулся. Вот дерьмо, как же так-то? Никого же не было нигде, откуда кто взялся? Даже мимо никто не проезжал.