Миновав приличного вида ворота, укрываясь в тени забора, прошел один двор, второй. Когда скрипнула открытая ветром калитка, чуть не намочил штаны, но бог миловал. Правда, седых волос на голове точно добавилось. Вот же засада. Там, в лесу, и то не так страшно было. А тут, за деревенским забором, нервы как струна, и мысль одна: если что — бежать, бежать не оглядываясь. Все же, ничего не пугает нас так, как неизвестность, будь то темнота или вот такие заброшенные дома. Впрочем, пугают не они, а наше не в меру живое воображение.
А еще… Стас сразу и не понял, а когда понял, даже пригнулся еще сильнее, словно так он мог стать незаметнее — странная была деревенька, ох не к добру странная.
Во-первых, здесь не было проводов, вот вообще не было. И ладно бы только это. Но вот срубы, вроде не старые, но и не новые. И вроде как не под одну копирку сделанные, но похожие… и все без печных труб. Вот как без электричества, и без печи? А еще заборы. Одинаковые заборы были в деревне. И вроде не ровные, кое-где покосившиеся, но совершенно одинаковые. А еще наличники на окнах. В иной деревне, они, эти наличники, как произведение искусства, а тут — вроде как и резные, но, опять же, совершенно одинаковые. Не деревня, а словно декорация. Или морок…
От последнего предположения бросило в пот. Но тут он себя все же успокоил — для морока уж слишком, все же деревенька издали была видна, не должен был морок так выглядеть. Или должен?
Дойдя до центра деревни, Стас притаился за кустиком — тишина. Неприятная такая тишина, мертвая. Но делать нечего, вон уже солнце подкрадывается к верхушкам деревьев, еще немного и начнет смеркаться. А значит, надо идти в дом и искать ответы. Ну, или, на худой конец, просто искать убежище на ночь. Не к месту вспомнился фильм "дожить до рассвета", а каково это, если жизнь в деревне начинается только после заката? Зачем-то ущипнул себя, словно боль могла отогнать страх.
Подумал, что неплохо бы от этого щипка проснуться… да какое там, и боли-то не почувствовал. Зато почувствовал некий прилив бесшабашной храбрости. Пришел этот прилив с простой, казалось бы, мыслью — хуже уже не будет. И пусть она была спорной, пусть бредовой, но обсуждать он сам с собой ее не стал, выпрямился и бодро зашагал к самому большому дому деревни. Вот уж если и искать ответы, то как не в нем.
Запала мужества хватило ненадолго. Ровно до того момента, когда пришлось стучать в солидного вида дверь из плотно подогнанных дубовых досок. Стук вышел хиленьким, едва слышным. И, словно устыдившись нового приступа страха, Стас рывком распахнул дверь.
За дверью были сени. Странные такие сени, пустые. Ну не бывает в деревнях пустых сеней, по определению не бывает.
Как ни странно, именно эта мысль придала уверенности. Раз нет ничего в сенях, то и не живет тут никто, а значит… Додумывать не стал, а уже куда более уверенно открыл дверь в само помещение.
Простая, и, надо сказать, пустая полутемная горница. Ни вещей хозяйских, ни вязаных салфеточек на всем, чем можно, ни даже коврика на полу. Унылая, пустая горница. А в центре стол. Не к месту, ему бы к окну поближе, но стоял он именно там, а на столе лежал конверт, хорошо так лежал, и захочешь, а мимо не пройдешь. И главное, в отличие от всего остального, именно этот конверт выделялся странным восприятием этого мира как некий объект — письмо.
Уже не раздумывая, Стас направился к нему. Большой такой конверт, из хорошей такой, плотной бумаги, а в нем — в нем было письмо.
Перечитал его Стас дважды. А перечитав, сел на стоявший тут же стул и глухо выругался. Они искали ответы, ну что ж, ответ теперь он держал в своих руках, вот только на душе почему-то легче не стало. Отчетливо захотелось добавить к уже вышесказанному еще что-то, но запас ругательств иссяк, да и запал тоже закончился. В голове крутился только один образ — веселого и довольно пухлого северного лиса, именуемого песцом.
Обратно к воротам Стас шел, уже не таясь. Жителей тут не было, да и быть не могло. И все эти странности с восприятием окружающего также встали на место. Вот только легче от этого не стало, да и быть не могло — теперь он точно знал, что умер. А еще он знал, что остаться здесь ему придется надолго, очень надолго.
Павел тоже прочитал письмо не раз, поскреб бороду на подбородке, а потом вынес вердикт:
— Н-да… попали. — И, посмотрев в небо, добавил: — Быстро же он среагировал.
— На что среагировал? — спросил Стас, вполне понимая, о ком говорит бородач, но не совсем понимая, о чем.
— На то, как мы жить стали, — неохотно пояснил Павел. — Мир на Земле меняется, стремительно меняется… Вот и ОН похоже решил не отставать. А досталось все это счастье почему-то нам.
В этом он, конечно, был прав. Из письма следовало, что этот новый мир не Ад и не Рай, он вообще в письме назывался "перекрестком". А попали они в него потому, что при жизни предпочитали не жить, а сбегать в придуманные компьютерные миры. Там так и было написано — "сбегать".
Вот только от этого было не легче, потому что из письма выходило, что в новый мир попадать будут те, кто и плохого ничего не сделал, чтобы оказаться в Аду, но и Рай не заслужил, и умер еще относительно молодым, дабы такую вот жизнь не признать прошедшей зря. Так что, как ни крути, а жить им теперь тут долго.
Заканчивалось письмо пожеланием самим изучить этот мир, и прожить остаток жизни достойно. Подписано было письмо Илией. Кто он был, Стас не знал, но вот пару-тройку вопросов при встрече задал бы обязательно.
И первым из них был — за что?
С тем, что он отчего-то там сбегал в прошлой жизни, Стас был категорически несогласен. Ну да, лет этак с девяти "заболел" играми на приставках. А кто в этом возрасте на игрушки не подсаживается? Ну да, на двенадцать лет ему подарили ноутбук, и он играл на нем во все, что только можно. Ну не сложилось у него со спортом, да и играм во дворе он предпочитал посидеть за компьютером. Но, так ведь, не он один. А в институте? Он что, один, что ли, зависал в онлайн-играх ночи напролет? Не один, но….
И вот тут Стас взглянул на свою жизнь под другим углом.
А ведь действительно, если откинуть сон, прием пищи и обязательные походы в школу, потом в институт, то все остальное время он проводил за монитором. Да что там за монитором, в игры он играл. И вроде жил как все, и друзья у него были. Ну, как друзья, товарищи. Друг был у него один, да и то, с восьмого класса они с ним в какие только онлайн-проекты не поиграли. Было что вспомнить. Но ведь и сдружились они с Димкой именно на почве игр. Да и встречались все больше не в реальной жизни, а там, в виртуальном пространстве. Он этим жил, и вот….
— Это что же, — протянул Стас, — он целый мир ради нас таких вот создал? С ресурсами у него, похоже, проблем нет.
— Ну да. И с юмором, похоже, тоже, — невесело добавил Павел.
— Интересно, а магия тут есть? — задумчиво произнес Стас, пытаясь не обращать внимания на сарказм товарища по несчастью.
— Ага, и монстры в придачу, — не меняя тона, продолжил Павел. — Меня тут недавно один такой сожрать попытался. Только вот это уже не игра, Стас, понимаешь? Тут на паузу не нажмешь, и чайку попить не отойдешь. И жрать тебя эти чудовища будут не на экране монитора, а в самом что ни на есть натуральном виде. Вместе с магией на закуску.
От сказанного Стаса передернуло. И не потому, что это прозвучало грубо, а потому что это было правдой. Это на экране монитора интересно рассматривать монстров, а вот так, нос к носу… В том, что монстры тут будут, сомневаться не приходилось. По смыслу письма было ясно, что мир этот пусть не Ад, но создан он для них отнюдь не за примерное поведение. Скорее в назидание. А если так, то тот волк, что напал на Павла, это цветочки, а вот каковы будут ягодки — даже думать не хотелось.
— Мы что, так и будем тут стоять? — спросил Стас, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.
— И то верно, — согласился его новый знакомый, — давай-ка ворота запрем. И показывай, где ты это письмо нашел.