— Спасибо, Ди. — Артем был настроен очень дружелюбно. — Как ты вчера добралась?
— Поздно спохватился, — буркнула Диана.
— Ди, что-то случилось?
— Случилось!
— Диана, я хочу с тобой поговорить.
— А я не хочу, я и так все поняла. Небось, еще не ложился? — Язвительность Дианы не находила себе выхода.
— Не ложился, — спокойно ответил Артем.
— Ну и о чем еще можно говорить?
— Диана, я мог бы и не приходить сюда, но я пришел, — пытался вразумить девушку Артем.
— Ври больше! Ты не мог не прийти, ведь мы теперь одна большая дружная семья, в которой все живут со всеми… в мире и взаимопонимании.
И как она тебе, а? Как тебе моя старшая сестрица?
Диана, хмуро прищурившись, на самом деле с замиранием сердца ждала ответа.
— Тебе не идет быть циничной, — спокойно констатировал Артем.
— Ты упустил еще кое-что: что не идет быть циничной маленькой глупой девочке, которая имела неосторожность влюбиться во взрослого занятого человека! Слышишь ты, взрослый! Только не предлагай мне остаться друзьями!
Артем кивнул:
— Именно это я и собирался тебе предложить.
— Не принимаю, — гордо отрезала Диана.
— И зря. У нас много хороших воспоминаний, ничего дурного мы друг другу не сделали, не обманули, не обидели.
— Ты сам не веришь в то, что говоришь!
— Неправда. Я могу честно смотреть тебе в глаза. Нам было хорошо вдвоем, но это время закончилось. И никто не виноват. Малыш, никогда не делай этой распространенной ошибки — не борись за любовь. Понимаешь — любовь приходит и уходит.
— Сама по себе?
— Да. Она одна знает почему. Пенять другому, что разлюбил, глупо — все равно что обижаться на дождь или снег.
Диана, опустив голову, заметила:
— Ты говоришь не о любви, а о несчастной любви.
— Несчастной любви не бывает, Диана. Если тебе дано любить, береги этот подарок судьбы! Это — исключительный дар! — Артему совсем не хотелось обижать Диану, и именно это он пытался ей объяснить. — Просто вспомни меня, когда влюбишься по-настоящему, как взрослая. А я останусь… твоим другом из детства!
В приемной «СуперНики» сидящая за конторкой Юлька подняла глаза на невыспавшегося, слегка помятого Сергея, бочком входящего в двери.
— М-да, юбилей, похоже, удался, — не удержалась от замечания Юлька.
— Не то слово! — мрачно ответил Сергей.
— Кто был? С кем пришел? С кем ушел? Общественность жаждет информации из жизни сильных мира сего. — Юлькино любопытство не имело границ.
— Да пошла она…
— Кто именно? — не поняла Юлька.
— Да общественность эта твоя.
— Неужели воссоединение семьи, частной собственности и государства «СуперНика» не состоялось?
— Не твоя забота, — фыркнул Сергей. — Амалия у себя?
— Да заждалась уже. Все глазоньки повыплакала, все рученьки пообломала, вас, Сереженька-свет, дожидаючись, — язвительно ответила секретарша.
— Клоунесса, — бросил ей Сергей, направляясь к двери кабинета Амалии.
— И как прошел юбилей? — приняла от Юльки эстафету Амалия.
— Кошмарно. Вы, Амалия Станиславовна, наверняка в курсе, что у моего тестя появилась новая дочь.
— Что-о-о? — Изумление Амалии было неподдельным. — Нет. Докладывайте.
— А вы как всегда. «Докладывайте»! Вы бы еще письменный доклад потребовали. Я же вам по-человечески рассказываю.
— Я внимательнейше слушаю, — уже сдержаннее и мягче сказала Амалия.
— У него объявилась дочь, о которой я раньше не знал.
— И давно она… родилась? — Амалия осторожно подбирала слова.
— Да лет 17 назад.
— Так-так… — В голове у Гжегоржевской уже шла напряженная работа.
— Ну что «так-так»? — вспылил Сергей. — Вы бы еще законспектировали. Так вот, юная дочь заявилась на юбилей с каким-то деревенщиной, сельским проповедником. И он своими проповедями так увлек мою жену, что она ушла с ним. Он у меня увел ее на ночь глядя, понимаете?
— Мне нужно подумать над тем, что вы сказали… А теперь к делу. С минуты на минуту появится Юрий Владимирович.
— Мы подходим к финальному этапу дополнительной эмиссии акций, — резко сменив тему, с присущей ей деловитостью продолжала Амалия. — Я должна с вами посоветоваться. Хочу вкратце вас ознакомить с моим предложением. Я бы хотела заручиться вашей поддержкой, если вы не против. Для меня это важно. А для вас и для вашей фирмы — тем более.
— Я — весь внимание.
— Сфера деятельности «СуперНики» расширяется. Уже работает ресторан «Ника», в ближайшее время откроются еще два, сеть закусочных «Ника-плюс» по области тоже не за горами, а в плане следующего квартала целый ряд новых конструктивных предложений.
— И к чему вы клоните? — не понял Сергей.
— К тому же, к чему клонила Доминика, задумывая новую эмиссию наших акций.
— Амалия Станиславовна, с каких это пор вы стали советоваться со мной по поводу вопросов, находящихся в вашей прямой юрисдикции? Ка-пи-тализация, акционир-р-рование, структур-р-ризация… — делая ударение на каждом слоге, удивился Сергей.
— Реструктуризация! — поправила Амалия.
— Неважно, реструктуризация и все такое прочее — это как раз то, за что вы получаете зарплату.
— Заметьте, Сергей Анатольевич, мы работаем в необычных условиях. У нас нет активно действующего руководителя.
— А на мой взгляд, этот руководитель действует даже слишком активно, особенно если учесть, что он находится на больничной койке.
— Сергей Анатольевич, я в последнее время вас перестала понимать. Что с вами? Я вас не узнаю.
— Хуже того, я сам себя не узнаю, — Сергей буркнул это, обращаясь скорее к самому себе, чем к Амалии.
Дверь открылась, и на пороге появился Юрий Владимирович. Амалия стала вводить его в курс дела, раскладывая на столе документы. Однако проблема выпуска дополнительных акций волновала Юрия Владимировича намного меньше, чем помятый вид Сергея.
Амалия открыла толстую папку и передала ее Сергею.
— Состав органов управления эмитента, заключение в отношении годовой бухгалтерской отчетности… — стал зачитывать содержание Сергей, явно ничего не понимая. — Оценщики… консультанты… порядок размещения… Номинальная стоимость каждого вида, категории, типа, серии размещаемых эмиссионных ценных бумаг…
— Сергей, что ты думаешь как специалист? — спросил Юрий Владимирович.
— Я как специалист думаю следующее, — включился Сергей. — Бухгалтеру нет никакого экономического смысла самостоятельно красить забор своего дома. Красильщик справится с этим куда лучше и быстрее.
— К чему вы клоните? — не поняла Амалия.
— Амалия Станиславовна, имейте терпение, — Сергей продолжал изображать грамотного специалиста. — Мы терпеливо в течение часа слушали ваши выкладки о повышении заемной стоимости…
— О понижении, — поправила Амалия.
— Неважно. Так вот, красильщику, в свою очередь, невыгодно вести бухгалтерию — дешевле привлечь бухгалтера. Каждый должен выполнять свою работу. Это сказано на первой же странице учебника по экономике.
— Сергей Анатольевич, надеюсь, вы прочли не только первую страницу? — съехидничала Амалия.
— Ценю ваш тонкий юмор. Но позвольте мне закончить, Амалия Станиславовна! Вы — наш финансовый гений. И мы полностью вам доверяем.
— Да, Амалия Станиславовна, — поспешил подтвердить Юрий Владимирович, — я думаю, вы сами со всем этим справитесь. В конце концов, если вам нужно с кем-то посоветоваться, то лучше, если это будет Никуша, тем более что она уже чувствует себя получше…
— Юрий Владимирович, зачем я буду Нику этим нагружать? — не согласилась с ним Амалия. — Финансовые вопросы, уж поверьте на слово, сфера сложная. Пусть Ника занимается пока дизайном или новыми проектами. Когда я закончу эту работу и смогу с гордостью продемонстрировать результаты — вот тогда мы и сообщим о них Доминике Юрьевне.
— Что ж, решено! — нетерпеливо бросил Сергей вставая. — Я, пожалуй, пойду, меня ждут дела.
— Сережа, я зайду к тебе на минуту. Разрешите откланяться, Амалия Станиславовна.