* * *
Аудитория, где проводилась консультация, была полностью заполнена студентами. Экзамен был трудный, материала много, профессор считался «зверем», так что все, кто смог встать утром с постели были на месте, ожидая его прихода.
Пётр был спокоен. На пути в универ он проверил, помнит ли всё вчера прочитанное в учебнике. Оказалось – помнит, да так, что может процитировать любое место учебника дословно! Хорошо, что их лектор и был автором этого учебника, так что прочитанные им лекции полностью ему соответствовали.
Придуманные Петром вопросы касались раздела учебника, критикующего зарубежный опыт экономического анализа деятельности предприятия, почти не отражённый в лекциях профессора, так как он не отвечал основным положениям плановой экономики, на которых и основывалась экономическая теория, преподаваемая будущим экономистам в университете. Эти вопросы должны были показать лектору, что Пётр тщательно проштудировал учебник, не ограничиваясь конспектами, и претендует на высокую оценку своих знаний.
Профессор опоздал на консультацию на десять минут и был какой-то не выспавшийся и чем-то очень недовольный. Сразу предупредил, что никаких шпаргалок на экзамене не потерпит и будет нещадно выгонять всех замеченных в списывании с понижением на один балл результата экзамена при его пересдаче.
Далее стал отвечать на вопросы студентов. Таких умников, как Пётр, среди присутствующих хватало: все хотели хоть как-то отметиться на консультации и поэтому задавали вопросы, которые по мнению профессора не являлись сложными. Наконец, дошла очередь до Петра. Его вопрос заставил профессора насторожиться.
– Я этого Вам на лекциях не давал и в экзаменационные вопросы не включал. Поэтому, сейчас тратить время консультации на разъяснение материала из учебника не буду. Но, если Вас этот вопрос интересует, можете задержаться после консультации и мы побеседуем на эту тему.
– Спасибо, профессор. Я обязательно задержусь после консультации, так как меня очень интересует эта тема в Вашем учебнике.
Все студенты с удивлением слушали диалог Петра с профессором, так как хорошо знали его отношение к учёбе в целом и к этому учебному курсу в частности.
«Ай да Петя! Какой ловкий придумал ход, чтобы обратить внимание профессора на себя! Думает, это поможет ему получить хорошую оценку! Да он при беседе на эту тему сразу покажет свою несостоятельность и неважное знание основ экономики, чем только испортит себе репутацию!» – думали многие из них.
После окончания консультации Пётр остался в аудитории, где также задержалось несколько студентов, желающих наблюдать его фиаско.
Профессор ещё раз попросил сформулировать вопрос, вызвавший затруднения при понимании текста учебника. Пётр с лёгкостью это сделал, даже расширил его, показав хорошее знание предмета разговора. Завязалась беседа, увлёкшая профессора, увидевшего, что студент хорошо знаком со всеми разделами курса и всерьёз интересуется тематикой экономического анализа. Окончился разговор тем, что Петру было предложено подготовить доклад на заседание Студенческого научного общества под руководством профессора на тему использования различных систем экономического анализа за рубежом, так как в процессе беседы выяснилось, что студент владеет несколькими иностранными языками и может читать научные статьи в зарубежных журналах в подлиннике. Тут же было предложено Петру предъявить зачётку, которую он всегда таскал с собой в период сессии, в которую профессор с удовольствием поставил «отлично» за экзамен по своему курсу.
Присутствующие студенты были в шоке: они и предположить не могли таких знаний у «середнячка» Пети.
Следующий экзамен, состоявшийся четырнадцатого января по немецкому языку, Пётр выдержал с блеском, поразив своими знаниями не только своих сокурсников, но и преподавателя, уважаемую всеми Марту Иоанновну, дочь немецкого коммуниста, с 1935 года проживающую в СССР. Получил заслуженную пятёрку и приступил к подготовке следующего экзамена по философии к двадцатому января.
«Наконец я смогу воспользоваться своими знаниями из старого мира. Тогда мне пришлось сдавать этот экзамен дважды: сначала в техническом ВУЗе, а потом при сдаче кандидатских экзаменов перед защитой диссертации. Стоит мне только немного напрячься, как тут же в памяти всплывают необходимые определения и понятия. Но всё равно, надо пролистать учебник философии, вдруг угляжу там что-нибудь новое: наука не стоит на месте, ревизионисты всех мастей стараются отличаться во все времена».
Философия также была сдана на «отлично». Одногруппники Петра, присутствующие на экзамене, вынуждены были восхищаться его ответами на дополнительные вопросы доцента Зальцмана, пытавшегося подловить его на не знании источников, выдержки из которых студент цитировал по памяти.
Двадцать пятого января состоялся последний экзамен зимней сессии по дисциплине «Бухгалтерский и управленческий учёт». К сожалению, к этому экзамену Пётр отнёсся недостаточно серьёзно: только прочитал учебник, понадеявшись на свою память. Но и «хорошо» по этому предмету обеспечило ему получение стипендии в следующем семестре. После чего уехал на неделю домой в Новгород к матери.
* * *
Отдых в Новгороде заканчивался. Встречи со школьными друзьями и подругами, вечеринки, походы на лыжах и на каток, танцы, шманцы, обжиманцы… Всё хорошее быстро заканчивается. Пора было возвращаться в Ленинград. Там Петра ждали большие дела. Однако, одно важное дело, неожиданно возникшее буквально накануне отъезда, не позволило ему уехать: он вспомнил про клад, найденный в середине восьмидесятых годов в одном из сносимых домов на Торговой стороне, построенных ещё до революции, о котором узнал в прошлой жизни.
Глава вторая
Пётр как раз в то время приехал в Новгород проведать мать, и она рассказала ему, что пару месяцев назад на их улице снесли два дома, на месте которых должна быть построена новая кирпичная пятиэтажка для работников машиностроительного завода. Эти дома стояли уже несколько лет заброшенными, полуразвалившимися. Одно время в них жили цыгане, а до них – сменилось множество жильцов: люди приезжали в город, осматривались и, найдя лучшее жильё – переезжали. При сносе домов в одном из них, угловом, обнаружили клад: в кирпичном фундаменте под крыльцом был замурован чугунок со старинными медными, серебряными и золотыми монетами и ювелирными украшениями. Шуму было много: музейные работники решили, что клад спрятан ещё в революцию местным купцом Аршиновым, которому принадлежал этот дом. Он пропал в 1918 году как раз тогда, когда было пристроено крыльцо, в фундаменте которого и бы спрятан клад. Считалось, что купец сбежал за границу.
«Прежде, чем уезжать в Ленинград, надо сходить на это место и посмотреть: стоят ли эти дома, кто в них живёт. Хоть я и думаю, что развилка между нашими мирами произошла в тридцатые годы, но дома старые, дореволюционные и клад мог сохраниться в этой реальности тоже. День, два – для меня особой роли не играет.»
На следующий день Пётр, вооружившись монтировкой и брезентовой сумкой, прогулялся по улице в сторону Волхова до этих домов. В одном из них жили какие-то люди, во втором – угловом – не жил никто. Он осмотрел дом. Входной двери не было, оконных рам тоже. Навес над крыльцом был сломал, сгнил и валялся тут же. Доски пола и на крыльце, и в доме провалились. Печь была разобрана на кирпичи: их не деловые остатки валялись на полу, заменённые снегом из открытых проёмов окон. Пётр зашёл в соседний дом: его встретила бабка лет семидесяти на вид и две девочки-дошкольницы.
– Здравствуйте! Вот зашёл узнать про Ваш соседний дом. Похоже, в нём никто не живёт?
– Да, последние жильцы полгода как съехали. А дом стали растаскивать: рамы вынесли, печь разобрали. А тебе что в нём надо?
– Да хотел кирпичей штук пятьдесят выломать из печи: не хватило немного на ремонт. Мне и старые подойдут. Да смотрю печь уже разобрана.