— Можно ещё спросить? — не унималась я.
Леди уже собиралась ответить, когда вдалеке раздался жуткий вой, от которого мурашки побежали по спине. Я на многие вопросы не помнила ответов, но ни в этот раз. Зарги. Это их вой. Почему так уверена, сказать не могла, но сомнений не было.
— Зарги, — подтвердила леди и, наклонив голову к полупрозрачному плечу, исчезла.
Оставшись одна, я испытала не просто страх — ужас. Мне и в голову не приходило, насколько её присутствие действовало на меня успокаивающе. Неужели она сбежала из-за того, что услышала заргов? Появившаяся в этот миг леди, заглянув в моё лицо, усмехнулась.
— Все твои мысли как на ладони, — покачала она головой, — нельзя быть такой открытой, это опасно. Но, сейчас разговор не об этом. Там действительно погонщики с заргами, в нескольких часах пути отсюда и, похоже, они идут по твоему следу. Если это так, у тебя проблема пострашнее, нежели потеря памяти. Интересно, что же ты такого сделала, что на тебя натравили погонщиков? Не многие удостаиваются такой сомнительной «чести».
Да, проблема из проблем. Если, не помня своего имени, можно как-то жить дальше, то у встречи с этими существами, лишь один исход — смерть. Зарги, созданные тёмным богом, чем-то напоминали огромных медведей с костяными наростами на морде и лапах. С виду неуклюжие, они могли развивать при беге приличную скорость, особенно на ровных участках. Единственным их недостатком было плохое зрение, ведь места обитания — пещеры и туннели под горами, хотя этот минус с лихвой перекрывался отменным обонянием. Именно там, в пещерах, их и подчинили гоблины, воспользовавшись древней, тёмной магией, став для них хозяевами или по-другому погонщиками.
— Хватит терять время в раздумьях, — жёстко одёрнула меня леди, — философия сейчас не лучший помощник. Хватай походную суму из-под куста, о которой ты, похоже, совсем забыла, и вперёд. За лесом, есть река: тёмные не особо любят воду, там сможешь оторваться от погони, если постараешься. Кстати, как ты относишься к бегу с препятствиями?
Глупо, конечно, доверять неизвестно кому и нестись сломя голову неизвестно куда, но я почему-то поверила ей безоговорочно, ведь не встреться она на пути, волноваться о потере памяти пришлось бы недолго, а так, может ещё и поживу. Покидать этот мир раньше срока совсем не хотелось.
Казалось, что от того момента как мы услышали рёв, прошло много времени, хотя на самом деле, не более двух минут. Я бежала по лесу, перепрыгивая поваленные стволы деревьев и молясь всем богам, чтобы не переломать себе ноги. Огибая колючие кусты шиповника и тёрна, старалась не упускать из виду мелькавшую впереди полупрозрачную спину, служившую мне путеводной звездой. В этой лесной, зелёной массе из кустов и деревьев сбиться с пути было проще простого, но леди вела безошибочно, выискивая в буреломе звериные тропы и просветы. Страх гнал так, что только пятки сверкали, но уже через двадцать минут такого бега темп начал сбиваться. Я пыхтела, сопела, прикусывала губу, но не жаловалась, а бежать становилось всё тяжелее.
«В беге важную роль играет правильное дыхание», — вдруг раздался знакомый голос в моей голове, и я чуть не споткнулась от неожиданности.
Удивляться сил уже не было, поэтому я просто кивнула, продолжая переставлять ноги и ожидая продолжения ментального урока от сущности, которая и не бежала вовсе, а летела всё это время в метре над землёй.
«Да, летела, но это не значит, что я не знаю, о чём говорю», — фыркнула та.
Я прикусила язык, пытаясь вообще ни о чём не думать, чтобы ненароком снова её не обидеть.
«Не буду вдаваться в подробности, — снова продолжила леди, — скажу лишь, что при таком беге лучше всего вдыхать через нос, а выдыхать через рот. Так меньше шансов позавтракать десятком насекомых, да и сам воздух поступает в лёгкие более очищенным. Если чувствуешь, что задыхаешься, сбавь темп, но не останавливайся и вдохни пару раз через рот, чтобы предотвратить кислородное голодание в организме».
С одной стороны было странно слушать подобные лекции, когда толпа тварей гонится по пятам, но с другой — отвлекало здорово, заставляя держать себя в руках и не отчаиваться.
Продолжая путь, я старалась следовать советам, правда, поначалу особо не веря в результат, но бежать, действительно стало немного легче. Не могу сказать, сколько длился этот сумасшедший забег, но сил оставалось всё меньше, а вой раздавался всё ближе.
Весь путь мне запомнился как сплошная зелёная масса, сквозь которую я продиралась, царапая лицо и руки. Один раз мы остановились возле родника, немного отдохнуть и набрать во фляжку воды, которая отыскалась в походной суме. Напиться вдоволь мне не позволили, разрешив лишь несколько глотков, мотивируя тем, что бульканье в животе будет отвлекать от дороги. Скрипнув зубами, послушалась, всё равно выбора не было: за эти несколько часом я поняла, что спорить с леди бесполезно. Правда особо и не хотелось.
Голода, как ни странно, не чувствовалось вовсе, видимо настигающая меня погоня не очень способствовала хорошему аппетиту, хотя в суме отыскалась не только фляжка, но и снедь. Жаль, что я так и не смогла вспомнить, как эта полезная походная принадлежность у меня оказалась. Хотела спросить об этом леди, но передумала: та стала менее общительной, чем в начале и более прозрачной. Видимо, ей этот путь давался не легче, чем мне.
Мягкая, лесная почва постепенно менялась, становясь всё более каменистой. И вот, наконец, впереди, показался просвет.
— Осталось совсем немного до реки, — прошептала она еле слышно, — дальше не могу, я пока ещё слишком слаба. Прости. Возможно, мы ещё встретимся. Добрый совет напоследок — верь и будешь услышана. Удачи.
Сказав это, леди исчезла, а вместе с ней стала таять и надежда на спасение, остатки которой канули в небытие, когда я услышала за спиной шум. Сам источник виден пока не был, но определить кто это, уже не составляло труда.
Сердце сжалось от горечи и разочарования. Измученное тело слушалось с трудом, но стиснув зубы, я продолжала бежать к реке, сверкающей у горизонта. Возможно, даже успела бы, если бы не оступилась. Резкая боль пронзила ногу. Упав на острые камешки, я обернулась в сторону опушки, чтобы посмотреть, сколько удалось пробежать, и в ужасе замерла, увидев несколько чёрных тварей, верхом на которых сидели гоблины. Бежать не было ни сил, ни смысла.
Мерзкие зелёные физиономии кривились в оскале, обнажая острые, жёлтые зубы. Трудно сказать, кто больше вызывал отвращение — гоблины или зарги под седлом. Закрыв глаза, чтобы не видеть приближающихся монстров, я стала молиться. Почему то именно в такие минуты отчаяния мы вспоминаем о богах.
«О, Светлейшая, богиня-заступница, — шептала я, стараясь не обращать внимания на мерзкие издевательские восклицания и вонь, которые доносил до меня ветер, — помоги мне встретить достойно свою смерть, не опозорив предков, кем бы они ни были». На душе сразу стало легче.
Я не знала, для чего нужна этим тварям и не собиралась ждать, чтобы это выяснить. Открыв глаза, встала, больше не обращая внимания на боль в ноге. Семь чёрных существ с погонщиками на спинах не торопясь приближались ко мне. Спешить теперь им было некуда, и они желали в полной мере насладиться реакцией производимой на жертву, ожидая истерики с моей стороны.
Отчаяние толкает на отчаянные поступки. В душе образовалась пустота, которая помогла принять единственное, как мне казалось, правильное в данной ситуации решение. Выхватив из ножен кинжал, я направила остриё в сердце, твердя про себя как заклинание — «не опозорить, не опозорить…». Смятение на лицах преследователей было достойной платой. Они были уверены, что теперь я никуда не денусь, но кто бы ни послал их за мной — живой не получат.
«О, Светлейшая, помоги мне, дай силы осуществить задуманное, — бормотала я. — На счёт три — раз, два…
«Ой, дура-а, — незнакомый женский голос раздался в голове, словно гром среди ясного неба, — не спеши, ещё не время».