— М… Мастер?!
Этого не могло быть, она ушла, я точно знаю, и… и эта секундная растерянность спросонья дорого мне обошлась.
— Ты что творишь, ребенок? — прохрипел я, пытаясь продрать глаза. Но длинные розовые волосы, казалось, были везде и вкупе с ощущениями от формирующейся привязки превращали мир в какую-то фантасмагорию.
Глава 4
Жанна:
На его бормотание я не обратила ни малейшего внимания, потому что именно в этот момент пошел отклик на привязку и его тело подо мной выгнулось в пароксизме удовольствия.
И всë равно у меня было такое впечатление, что он сопротивляется. Ускользает, как вода между пальцами, не дает зацепиться.
Рассердившись, я сконцентрировалась и всадила в него еще один заряд скверны, в несколько раз больше, чем я обычно отдавала Оружиям. Он ведь старый… опытный, у него, наверное, емкость больше. И ему просто не хватает.
И сама испугалась — ой-ой! Забыла, дура, что именно после хорошего толчка скверной мальчишки из академии подо мной вырубались… ржа! Топорик тоже дернулся так, словно я его ударила током от неисправной антикварной фиговины из отсталого технического мира, и тоже, кажется, вырубился. Ну ржа-а-а-а-а!
Уф, нет! Пришел в себя! Глаза открыл и смотрит. А главное, вполне осознанно так, изучающе. Ну и слава прародителю, а то я уже думала — опять облом, придется лекарей звать. А те папочке настучат… ладно, дальше я осторо-ожненько. Подцепить за связь… сплести потоки… притянуть сущность… а больше не сопротивляется, надо же. Н-ну-у-у… дальше можно просто получить удовольствие!
С этой мыслью я отпустила все инстинкты и впилась в губы Оружия жадным поцелуем.
— Тебе не стыдно, ребенок? — Он окинул меня странным, но вполне доброжелательным взглядом. Спокойным, я б даже сказала. Э, непорядок!
— Ни капли, — обрадовала его я, снова целуя и нетерпеливо ерзая так, чтобы интенсивнее и провокационнее потереться о некоторые… интересные… части тела.
— Ну, сама напросилась, — сделал вывод Топор, и в следующую секунду я почувствовала, что лечу. У-ух! Спиной на постель, а он сверху, и придавил, и… непривычно так. Разве не Мастер должен «руководить процессом»? Но как бы то ни было мне… это… почему-то… нравится!
Спустя час я снова сидела на маленькой кухоньке и весело болтала ногами, уплетая прямо с противня вкуснейшее миндальное печенье.
— А вещи когда заберешь, сразу или потом, когда в клане устроишься? — спросила, наблюдая, как он спокойно возится с духовкой — достает решетки, чистит их как в каменном веке — какой-то железной мочалкой.
— Хм… с чего ты взяла, что я перееду? — кинул Топор на меня заинтересованный взгляд.
— Утонуть мне в сладкой вате! — опешила я. — Ты что, не понял с перепугу? Я же тебя привязала, и теперь ты не бесхозный, а мое Оружие, — я гордо указала пальцем в небо.
— Да я и раньше бесхозным не был, — пожал он плечами, ополаскивая решетку.
Я подавилась печенькой.
— Как это?! Ты же сказал, что твоя Мастер ушла на перерождение… — я на всякий случай еще раз всмотрелась в его ауру и самодовольно хмыкнула, увидев там только слегка розоватую связь со мной, — и у тебя точно не было привязки к другому Мастеру в ауре, иначе бы у меня ничего не вышло!
— Ушла, — тяжело вздохнул он. — Но ты ж вроде не совсем малышка. Понимаешь, что Оружие вполне может и без привязки работать и сражаться.
— Так ну и что? — не поняла я его тяжких вздохов. — После привязки же все меняется. — Я развела руки в стороны, держа в каждой по печенью. — Все прежние договоренности теряют смысл, кем бы ты там ни был. Новое имя — новая жизнь! Но не бойся, мне твое имя нравится. Оно тебе идеально подходит. — Я зажмурилась, снова откусывая печенье.
— Наивное существо. — Кекс вытер руки и взлохматил мне волосы. — Я благодарен за твой душевный порыв. Честно. Но поверь, со мной тебе лучше не связываться.
— Так, постой-постой, лакричный человечек. — Я выставила обе ладони в защитном жесте, а потом постаралась получше вглядеться в его лицо. — Хочешь сказать, тебя не отпустят какие-то злыдни, да? — Чуть ниже спины явно зашевелилось шило, предвкушая приключения. — Так ерунда, вместе со всем разберемся! Ну, точнее, я разберусь, я ж Мастер.
— Нет, Зефирка, никаких злыдней, — впервые назвал он меня по «имени». — Просто ты поступила достаточно… недальновидно. Не спрашивая, не предлагая, не узнав ситуации. Нагрезила чего-то...
— Какие, на фиг, грезы! — впервые рассердилась я и уперла руки в боки. — Я тебя спасала! Наглотался бы дряни и сгинул во ржу, как дурак!
— Дряни? Как... что? Ты что, «радужную пыль» нашла? — Его глаза непривычно округлились.
— Вот именно! — Я воинственно вздернула подбородок, чтобы этим самым подбородком доставать ему… ну хотя бы до груди. — Ты хоть понимаешь, что это за гадость? У Оружий к нему привыкание почти мгновенное! Разок бы попробовал — и пиши пропало!
— С чего ты взяла, что я ее употребляю? — строго спросил он.
— А зачем ты ее притащил, огурцы… или эти, как их… брамбрулеты на петеяровом масле солить?! На наркоторговца ты не похож, вот не настолько я маленькая, наивная и все такое прочее, — я недовольно фыркнула. — Немножко, но чую. Особенно по привязке. Всë, не нужна тебе больше всякая фигня, чтоб не было одиноко, теперь у тебя есть я! — Я потянула его за рукав футболки на себя, намекая на поцелуй.
— Это для… работы, — ошалело пробормотал Кекс, глядя на меня большими квадратными глазами. И вместо губ чмокнул… в макушку. — Сегодня в клан передам.
— Чего? Какая еще работа с пылью-то? — опешила уже я. — Кланам с ней тоже запрещено! Слушай… ты не волнуйся, — прикинула я в голове дальнейшие действия. — Сколько там эта фигня стоила? Я заплачу и выкуплю тебя у тех гадов, которые заставляли такими темными делишками заниматься. А если надо будет — сдам их Хранителям, чтоб неповадно было наркотой торговать!
— Постой... ты что-то сделала с партией? — Он уронил на пол половник, который решил все же домыть во время разговора.
— Уф-ф-ф… в унитаз смыла, — призналась я чуть виновато, но потом снова рассердилась: — Туда им и дорога. Кекс, ты ведь большой и умный… вроде. Понимаешь же, что это не шутки! Это приговор на перерождение и вообще очень поганая пакость. Не надо тебе ее.
— Ты... дите ты неразумное, — внезапно успокоился Топор, накладывая мне на тарелку еще печенек. — Если б я действительно этой дрянью торговал, то, уничтожив такую партию… эх…
— Ну вот поехали домой, там не достанут, — предложила я, облизывая пальцы. Эх… дома так не покайфуешь, там этике-е-ет за столом.
— Откуда ж ты на мою голову взялась, нахальная конфета, — вздохнул Кекс. — Вот не было печали, а грабля все равно прилетела… Ладно, зато… впрочем, неважно. Посиди-ка тут пять минут, хорошо?
И с этими словами он вышел из кухни.
Я доела печеньки. Выпила приготовленный им кофе. Еще немного посидела и поняла — что-то не так. Пять минут давно прошло.
Вот я дура-а-а-а! И он дурак!
Записку оставил, идиот ржавый, на двери приколотую, как… как в мелодраме!
«Ты прелесть, малышка. Но, поверь, старый металлолом с кучей сколов, обязательств и проблем — это не то, что пригодится маленькой зефирной принцессе. За привязку не беспокойся, скверну мне в клане и так дают — пенсия очень даже неплохая. Да и с остальным я сумею справиться сам. А ты быстро найдешь себе молодого хорошего мальчика по руке, я искренне в это верю. Удачи. Кекс.
P.S. Ключи от квартиры на тумбочке в коридоре. Аренда оплачена еще на три цикла вперед — так что можешь пользоваться».
Глава 5
Кетцалькоатль:
— Кхм. — Я осторожно, без щелчка, прикрыл дверь в свою бывшую квартиру и задумчиво повел шеей сначала в одну сторону, потом в другую. Кости страдальчески затрещали, но плотный поток скверны тут же прошелся по позвоночнику, освежая и возвращая былую гибкость. М-да…